— Садись, — кивнул он Юльке и закинул в рот несколько шариков «Антиполицая». Ей очень хотелось спросить, не боится ли он нарваться на ГАИ и лишиться прав, и Сергей, словно прочитав ее мысли, вдруг произнес:
— Поедем медленно. Я вообще-то не чувствую себя пьяным, но лучше не рисковать. Надеюсь, ты не слишком торопишься?
Она молча покачала головой и только потом сообразила, что Палаткин смотрит на дорогу, выруливая между рядами автомобилей, а значит, не видит ее жеста. Получилось, что его вопрос остался без ответа, повиснув воздухе, как случайная ленточка сверкающего серпантина на осыпавшейся лапке февральской елки.
— Я совершенно не тороплюсь, — Юля сказала это максимально мягко, словно погладила словами черную шевелюру нерадостного мужчины, сидящего за рулем, явно перегруженного собственными проблемами и тем не менее согласившегося ей помочь. — Можешь ехать как угодно медленно. Мне все равно.
— Ну, и прекрасно. — Он снова замолчал.
Джип неторопливо катился по Кронштадтскому бульвару, уже сменившему домашнюю, уютную пижаму сумерек на карнавальный ночной наряд с яркими блестками фонарей и фантастическими прочерками неоновых реклам. В салоне было тепло и тихо. И от этой беспокойной тишины закладывало уши, как в самолете, набирающем высоту. Юле хотелось попросить, чтобы Сергей включил магнитофон, но она почему-то не решалась этого сделать. Так и доехали до самой Онежской в равнодушном молчании, лишь изредка прерываемом Юлиными комментариями: «сейчас направо», «потом прямо», «вон к тому двенадцатиэтажному панельному дому»… Но, уже остановив машину у подъезда, Палаткин неожиданно «ожил».
— Ты извини, мне нужно было сразу спросить, ты живешь одна или с родителями? — Он потянулся, разминая затекшие плечи. — Просто как-то из головы вылетело.
— А какая разница? — искренне изумилась Юля.
— Большая. Если твои родители дома, то мы сделали лишний крюк километров этак в десять…
— Я не совсем понимаю…
— А чего тут не понимать? Под каким соусом ты собираешься меня им представить?
— Я не собираюсь тебя никому представлять, — она нервно затеребила пуговицу под самым воротом пальто. — Провожать меня до квартиры совсем не обязательно. В подъезде светло, со мной ничего не случится…
— Юля, ты уже взрослая женщина, — Сергей нахмурился, — поэтому должна соблюдать правила игры. То, что ты сейчас делаешь, это явный перебор. Я ведь могу на самом деле развернуться и уехать.
— Ну, и пожалуйста! Я только не понимаю, почему ты говоришь это каким-то угрожающим тоном?
Он усмехнулся, словно поражаясь тому, какие бывают странные люди, и зачем-то провел указательным пальцем по дуге рулевого колеса.