— Я уже сказала, что не собираюсь тебе ничего доказывать, — Юля собрала жалкие остатки былого запала и проговорила это максимально спокойно. Галка пожала плечами и снова углубилась в бумаги. Справа на своем стуле нервно заерзала Оленька. Мулинексовский чайник снова загудел, но как-то неуверенно, словно опасаясь, что его опять вот-вот выключат. «Да, с переодеванием вышел прокол, — с досадой подумала Юлька. — Придется проводить второй раунд».
Татьяна стояла возле сверкающей витрины бутика на Садовой-Триумфальной, неторопливо курила и поглядывала на дорогу. Резкий ветер трепал ее волосы и относил далеко в сторону сигаретный дым. Юркин синий «БМВ» не появлялся. Да в общем-то еще было очень рано. Если бы маленькое кафе на углу оказалось открыто, она бы сейчас мирно попивала кофе и не дергалась, зная, что через десять или через пятнадцать минут теплая жесткая ладонь все равно ляжет к ней на плечо, а потом Юра наклонится, отведет в сторону тяжелую прядь рыжеватых волос и поцелует ее в излюбленное местечко между шеей и ухом. Правда, излюбленным это местечко было скорее для него. Таня понимала, что по идее эта зона должна быть эротической, что, возможно, кто-то из предыдущих женщин Коротецкого и возбуждался от этого нежного покусывания, но сама она не ощущала ничего, кроме щекотки. Впрочем, поцеловать ее он умудрится и на улице, но, конечно же, первым делом начнет извиняться за то, что ей пришлось ждать, стоя на ветру. Как будто это по его приказу закрыли несчастное маленькое кафе! Таня обернулась. Табличка «Закрыто», висящая на стеклянной двери с внутренней стороны, почему-то едва заметно качалась. Хотя откуда бы внутри взяться ветру? «Пылесосят они там, что ли?» — лениво подумала Татьяна и скосила глаза на сигарету. До фильтра оставалось еще около сантиметра, но она с явным сожалением все-таки кинула ее в урну. Окурок попал на самый край покрытой серебристой краской чаши, покачался-покачался, а потом все-таки свалился вниз к пустым банкам из-под колы, измятым бумажкам и банановым шкуркам. Курить надо было бросать. Врач в консультации, заполнявшая неимоверно длинную анкету, узнав, что у Татьяны есть вредные привычки, неодобрительно сощурилась:
— Пьете? Курите?
— Курю.
— Много?
— Полпачки в день.
— Ага, — докторша склонилась к своему листочку и поставила против одной из строчек жирный красный восклицательный знак. — Отец ребенка курит?.. Хотя при такой мамаше это уже не имеет значения. Собираешься рожать, бросай курить. Иначе плод будет развиваться неправильно… Рожать-то будешь?