— Ты почему здесь стоишь? — он прислонил свои теплые ладони к ее ледяным щекам. — Мы же договорились в кафе? Я задержался, думал, ты сидишь в тепле и уюте и попиваешь свой любимый кофе…
Татьяна лениво кивнула на дверь. Юра, слегка прищурившись, прочитал объявление и покачал головой:
— Быстро в машину, греться!
Она не заставила себя долго упрашивать, почти не чувствуя собственных ног, дошла до автомобиля и рухнула на переднее сиденье. И только тут ее стал бить озноб. Самый настоящий, при котором кожа покрывается пупырышками, а зубы начинают громко и часто клацать. Таня коротко и судорожно вздрагивала и согревала дыханием озябшие скрюченные пальцы.
— Слушай, может быть, нам сегодня лучше поехать домой? — Коротецкий посмотрел на нее с тревогой. — Мне кажется, ты совсем заледенела.
— Нет, — Татьяна помотала головой. — Я совсем не уверена, что в другой раз у меня будет время. Да и кто знает: может быть, никакое платье не подойдет? До свадьбы остается всего месяц, а я еще понятия не имею, что на себя надену.
Юрий усмехнулся:
— Ты не обижайся, но мне почему-то всегда казалось, что для тебя такие мелочи не имеют значения… Нет, не в том смысле, что ты не следишь за своим гардеробом. Просто я думал, что свадьба для тебя — такое же рядовое событие, как, скажем, поход в ресторан. Поэтому ты наденешь какую-нибудь блузку с юбкой или вообще с брюками, пройдешься щеткой по волосам и отправишься в ЗАГС.
— Ну и зря ты так думал. — Таня легонько прикоснулась ладонью к его гладко выбритой щеке, но, заметив, как он передернулся от прикосновения все еще холодных пальцев, убрала руку. — Я выхожу замуж за человека, которого люблю, и хочу, чтобы это был самый незабываемый день в моей жизни.
Юрий нежно взял ее руку с колен и прижал к своей щеке, как будто извиняясь за свою невольную судорогу.
— Я тоже люблю тебя, моя радость!
До салона «Весна» доехали минут за десять. Коротецкий, подав Татьяне руку, помог ей выйти из машины перед довольно скромным на первый взгляд магазинчиком с полукруглым бело-голубым козырьком над входом. Вывеска «Весна» была увита диковинными искусственными цветами, выглядевшими, впрочем, довольно мило. У самых дверей их встретила женщина лет сорока с аккуратно уложенными светло-русыми волосами, в которых кое-где пробивалась седина. Татьяна вдруг подумала, что сорок лет — оптимальный возраст продавца Салона для новобрачных. Вкус сорокалетней женщины не перегружен архаичными воспоминаниями, и в то же время она, с высоты своего возраста и опыта, может давать ценные советы восторженным невестам, зарящимся на все пышное и блестящее.