Вот откуда возник странный, расплывчатый, но тем не менее по сути своей точный адрес на конверте. Ведь никак не мог отправитель письма знать, где будет находиться Ползунов к моменту доставки письма: на Красноярской пристани, в пути на судах или на подходе к Барнаулу.
Теперь о времени посылки письма: ведь дат тогда никаких на конвертах не ставили.
На Красноярской пристани Ивану Ивановичу Ползунову приходилось работать дважды: в 1763 году и в 1759-1760 годах. В 1763 году он еще носил звание унтершихтмейстера. Стало быть, письмо отправлено позднее, когда он стал уже шихтмейстером – так назывался младший офицерский горный чин, и к нему полагалось обращаться: «Благородный господин».
Значит, письмо, конверт от которого находится в моей коллекции, было получено Иваном Ползуновым в навигацию 1759 или 1760 года. Кстати, именно в этот, второй, период работы на пристани Ползунов начал трудиться над практическим осуществлением проекта своей знаменитой «огненной машины». В частности, в неприспособленных условиях он отливал медные трубки для будущего парового двигателя. Это послужило причиной пожара в «спаленной дотла казенной избе», о чем есть запись в архивных документах.
Что же касается предполагаемого содержания не дошедшего до нас письма, то одно могу сказать наверняка: оно носило чисто служебный характер. Во-первых, потому, что на оборотной стороне оболочки остались следы сургучной печати, которой опечатывалась исходящая корреспонденция Главной горной канцелярии, а, во-вторых, частная переписка в те времена, да еще в Сибири, была величайшей редкостью. Неслужебные письма к перевозке, как правило, не принимались и могли попасть к адресату лишь оказией, через руки случайных попутчиков.
Вот, оказывается, как много могут сказать несколько скупых официальных слов на сереньком листочке бумаги, если не просто пройтись по ним равнодушным взглядом, а заинтересоваться всерьез.