– Твоя очередь. Спой мою любимую.
Кармель грустно отметила, что многого не знает из прошлого Тимура. Он сделал проигрыш, легко касаясь струн, и негромким, каким-то доверительным голосом запел:
Ты приходишь ко мне незваная>16,
И прогнать я не в силах прочь,
И глаза твои, окаянные,
Прямо в душу глядят всю ночь.
Обжигают твои объятия,
Жадно губы ищу твои.
Не спасут от тебя заклятия,
Восхожу на костёр любви.
Я сгораю в огне том яростном
И бессвязно шепчу слова,
И кружится в дурмане сладостном
Захмелевшая голова.
Растворился, сгорел, растаял я,
Не спасти уже, не помочь.
Но заря засветилась алая,
Колдовскую сжигая ночь.
А на утро – беды немеряно…
Почему и откуда боль?
Словно что-то душой потеряно,
Словно что-то ушло с тобой.
И брожу я весь день по улицам:
Может где-то мелькнёт твой взгляд
И ночное видение сбудется.
Всё ищу тебя наугад.
Кармель не подозревала, что может так ревновать. Едкое жгучее чувство опалило душу, заставляя возненавидеть ни в чём неповинную именинницу и заодно всех девушек, которые со слезами на глазах сейчас слушали Тимура. Она осознавала: насколько глупо будет выглядеть, если хоть как-то выдаст свои чувства, поэтому полуулыбка словно приклеилась к её лицу, заставляя неметь мышцы.
– Тимур спой «Не сбылось у нас…» – попросила Инга, после того как стихли последние необыкновенно красивые строки песни. – Я буду считать свой день рождения удавшимся на все сто.
Поддержала её не только женская половина отряда, но и мужская. Кармель отстранённо подумала: умеющий играть и петь человек выглядит намного привлекательнее, чем есть на самом деле. Теперь понятно, почему раньше гармонист на деревне считался завидным женихом. Невольно дамы сейчас приписали Тимуру некую утраченную возвышенную любовь, а мужчины позавидовали умению завладеть мыслями и чувствами слушателей. Кармель уловила флюиды неприязни к своей персоне, сбивающей с певца печальный ореол романтика.
– Тим, не пой пока, секундочку, подожди меня. – Незнакомая Кармель девушка вскочила на ноги и скрылась в темноте. Вслед ей посыпались беззлобные шуточки.
«Интересно, у него была девушка среди поисковичек? Кто считался его дамой сердца?» – Она смотрела на лица девушек, еле-еле освещённых светом костра, и злилась на себя, ревность не позволяла ей по-настоящему насладиться чудесным летним вечером и замечательными песнями. Она опускалась в этот чёрный колодец ревности и пока не видела дна. Кармель закрыла глаза и позволила себе услышать ночь сквозь приглушённые разговоры вокруг. Постепенно до её слуха пробилось пение цикад, треск кузнечиков, переливчатая трель какой-то птицы. Постепенно душа очищалась от тягостного чувства.