А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами несогласно.
Ушей твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня завлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.
И всё же внешним чувствам не дано –
Ни всем пяти, ни каждому отдельно –
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
В своём несчастье одному я рад,
Что ты мой грех и ты – мой вечный ад.
Кармель смотрела на чуть склонённую голову Тимура и гнала от себя подозрение: он поёт о ней. Как только стихли звуки последнего аккорда, он отдал гитару Феликсу и, взяв Кармель за руку, повёл от костра прочь. Она услышала немного злорадный смех Лины и растерянный голос Феликса.
– А сказать до свидания добрым людям?
Кармель молча шла с ним по тропинке. От дурного предчувствия сжималось сердце, и холодела душа. Он расстегнул молнию на входе в палатку, пропустил Кармель вперёд.
– Я хотел поговорить с тобой. – Тимур сел на матрац и похлопал ладонью, приглашая присоединиться.
– Давно пора, – усмехнулась она. – Сашок сказал: ты завтра уезжаешь.
– Ох, этот Сашок. Вечно лезет, куда не просят. Я хотел отложить этот разговор на утро и провести нашу последнюю ночь без выяснений. Но тут, так, кстати, вспомнил этот сонет. По-моему, в нём всё ясно сказано. Ты девочка умная, думаю, поняла. Давай не будем портить такой прекрасный вечер.
Кармель охватил гнев. «Он собирался провести со мной ночь и утром расстаться. Словно и не было ничего. Без всяких объяснений, просто спев песенку. Как там звучало: это рабство для него смертельно. Рабством он обозвал наши чувства и теперь решил из этого рабства вырваться».
– Ты чего молчишь? – встревожился Тимур и подумал: «Неужели без истерик не обойдётся? А мне она казалась слишком гордой, чтобы опускаться до мелочных обвинений».
Кармель не могла видеть его глаз в темноте палатки. Лишь неясный силуэт вырисовывался на фоне окошка. Она кашлянула, боясь, что голос подведёт её и вместо нормальных звуков он услышит слёзы в её голосе.
– Я лишь хочу уточнить. Ты на этом заканчиваешь наши отношения, и мы навсегда расстаёмся, – Ей удалось произнести фразу спокойным ровным голосом.
– Я не ошибся, ты умница! – обрадовался Тимур и вздохнул облегчённо. – Ты ведь понимаешь: мы совершенно разные люди, у нас нет ничего общего. Даже интересы разные. Я никогда не смог бы создать тот уровень жизни, к которому ты привыкла. Даже слепому виден достаток твоей семьи. Да мы бы возненавидели друг друга через полгода. Ты бы стала упрекать меня, а я тебя. У меня несколько иные представления о женщине, с которой я мог бы связать свою жизнь. Ты другая. Но поверь: мне очень было хорошо с тобой. Эти полтора месяца оказались лучшими в моей жизни, и я никогда не забуду тебя. Ты останешься вот тут. – Он легонько стукнул в грудь. – Мне тяжело с тобой расставаться, но лучше это сделать сейчас, чем потом, попортив нервы друг другу. Думается мне, ты быстро утешишься. Это лето останется с нами навсегда. Верно?