— Плевать я на них хотела!
— Я тоже. Но неприятно, когда подсматривают. Девушка чуть не плачет.
— Мне кажется, я тебя люблю.
— Чепуха! — Йован Киш намеренно груб. — Тебя будут допрашивать.
— Ну и пусть!
— Заберут в полицию.
— Ну и пусть! — она опять срывается на крик.
— А теперь ступай, — бросает Йован Киш.
— Что мне им сказать? — спрашивает девушка.
— Правду.
Йован Киш не провожает девушку. Смотрит, как фигурка в белом удаляется вдоль причала. Многие ушли из его жизни.
Выйдя на берег, девушка машет ему на прощанье. Йован Киш поднимает руку в ответном жесте. Ветер проносится вдоль набережной. Из «Жигулей» вылезает сыщик. Подходит к девушке в белом.
Я никогда ее больше не увижу, думает Йован Киш.
Он просыпается от грохота шагов по причалу. Смотрит на часы. Полпервого ночи.
Киш слегка отодвигает занавеску.
Вдоль причала шагают двое мужчин. Различимы лишь контуры фигур.
Вплавь еще можно улизнуть. Но что он будет делать — мокрый с головы до пят, в одной пижаме, без денег и документов?
И почему он должен бежать?
Йован Киш снова ложится в постель.
Под рукой — рядом, на полочке, — нож.
Дверь каюты с треском распахивается.
У Йована Киша вырывается ругательство.
Эти не дают себе труда стучать в дверь.
Резкий свет ударяет в глаза.
Киш вынужден зажмуриться.
— Выходи! — командует кто-то по-сербски. Йован Киш. узнает этот голос.
— Руки на затылок! Ладони разжать!
Кишу ясно, что он имеет дело с подполковником Вукетичем.
Ясно также, что игра приняла новый оборот. Он вылезает из-под пледа. Поднимает руки. Выходит в передний отсек. Каждый мускул его напряжен.
В тесной каюте Вукетичу трудно будет применить оружие.
И лодку качает на волнах.
Подполковник тотчас пятится к выходу. Йован Киш видит в руках у него пистолет.
Должно быть, «беретта». Но в точности не разглядеть. Резкий свет слепит глаза.
— Выходи! — повторяет Вукетич.
Киш выходит из каюты. На затылок его обрушивается удар дубинкой.
Заметив мелькнувшую тень, он вздергивает кверху руки.
Ему удается отчасти самортизировать удар. Но в голове все кружится.
На запястье защелкивается наручник. Кто-то резко дергает его за руку, и Киша обжигает боль. Наручник щелкает, приковывая его к стальным перилам возле рулевого сиденья.
— Обыщи его, — слышит он голос Вукетича. Голова все еще тупая после удара.
Кто-то рывком втаскивает его на рулевое сиденье. Чьи-то руки тщательно прощупывают каждую складку пижамы.
— Ничего нет.
Судя по голосу, человек молодой.
— Скажи водителю, что мы его отпускаем. Это Вукетич.
Кишу становится легче. Туман в голове проясняется. Только ноет от удара затылок и болит рука, которой он перехватил дубинку.