– Впрочем, – хозяин протянул собеседнику кожаную папку с тиснением, – все подробности изложены здесь. На этом, полагаю, можно закончить. Чек, как вы помните, я подписал в субботу.
– Да-да, разумеется.
– В таком случае, господа, если у вас больше нет вопросов…
– Если позволите, герр барон… – Генрих остался сидеть, хотя ректор уже начал выбираться из кресла. – Вы сказали, что история – ваше давнее увлечение. Я прекрасно вас понимаю. Без знания прошлого трудно давать советы монарху. Но все же – почему вас интересует именно та эпоха?
– Генрих! – укоризненно сказал ректор.
– Все в порядке. – Барон взглянул на Генриха с любопытством. – Я мог бы ответить вам, герр фон Рау, что именно в те годы закладывались основы политики, которую мы проводим сегодня. И это будет чистая правда. Но в данном случае есть и другая причина, вполне банальная. Эпоха Старого короля – это моя юность, взросление, первый карьерный взлет. И много других приятных деталей, составляющих прелесть человеческой жизни. Вас удовлетворил мой ответ?
– О, несомненно. Вы ведь уже тогда состояли при дворе, выполняли важные поручения – порой довольно деликатного свойства. Не только в столице, но и в провинции. В том же Дюррфельде, например.
Повисло молчание. Ректор нахмурился и, похоже, проклял тот час, когда встретил Генриха в коридоре. Барон, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, произнес:
– Герр ректор, я знаю, что вы крайне занятой человек. И не хотел бы отнимать ваше драгоценное время. А ваш коллега, смею надеяться, уделит мне еще несколько минут.
– Да, но как же…
– Не беспокойтесь, все наши договоренности остаются в силе.
Ректор, обиженно засопев, поднялся. Не глядя на Генриха, коротко поклонился и вышел. Хозяин, взяв кочергу, поворошил догорающие полешки. Плеснул себе еще коньяку, откинулся в кресле.
– Итак, герр фон Рау, почему вы заговорили о Дюррфельде?
– Мне кажется, у вас с этим местом связаны особые впечатления.
– Возможно. Но откуда это известно вам?
– Извольте, я объясню. На днях скончался Рудольф Штрангль, профессор-историк…
– Я в курсе. Мы были знакомы без малого четверть века.
– Ах да, простите, я не сообразил. Королевский советник и королевский биограф: вполне логично. Так вот, буквально за день до смерти герр Штрангль попросил в университетской библиотеке некую рукопись. В ней содержались очерки о тех временах. И о фигурах, которые тогда имели влияние. В том числе – о вас, герр барон.
– В самом деле? – Советник, кажется, искренне удивился. – Вот уж не думал, что стану литературным героем. И что же было в том очерке?