Если курия ожидала, что рано или поздно Бертольд приползет на коленях, вымаливая прощение (как случалось прежде с иными проштрафившимися правителями), то она просчиталась. Ее влияние к тому моменту уже ослабло. По сути, закат папской власти начался еще в эпоху франкских завоеваний. Историки видят причину в том, что курия слишком долго не решалась признать чернильное зрение богоугодным делом. Иерархам, похоже, просто не повезло – среди них не нашлось ни одного человека с даром.
Как бы то ни было, правители Девятиморья, начиная с Бертольда, перестали короноваться в Риме. И хотя государство по факту было империей в самом что ни на есть хрестоматийном виде, на троне скромно сидел король.
Политику правящей династии с тех времен можно описать двумя словами – закрепление и централизация. Завоевательные походы наконец прекратились. Короли понимали – уже захвачено столько, что переваривать придется не один век. Оставили в покое даже наглую Лузитанию – тем более что пограничный хребет, согласно достоверным источникам, был обработан светописью, и любой перевал грозил стать ловушкой для нападавших. И уж подавно никто не хотел соваться к загадочным восточным соседям, утвердившимся за Белой рекой.
В своей же стране король всячески прижимал правителей рангом ниже – всех этих курфюрстов, маркграфов и прочих герцогов. Внутренние границы между владениями размывались, территория становилась более однородной.
В то же время двум влиятельнейшим и богатейшим родам – Стеклянному и Железному Домам – была дарована особая привилегия. Только они могли предлагать кандидатов на должность канцлера, а король выбирал одного из этих предложенных. В результате «стекольщики» и «жестянщики» увлеченно грызлись между собой, сражаясь за благосклонность монарха, и почти не отвлекались на глупости вроде заговоров против короны.
Официально всегда подчеркивалось, что, принимая решение, его величество беспристрастен, как эллинская богиня Фемида. В самом деле канцлеры назначались то от одного, то от другого Дома. Две победы подряд считались большой удачей. Лишь в девятнадцатом веке эта традиция была сломана – Стеклянный Дом оккупировал вожделенную резиденцию на восемьдесят с лишним лет. Благодарить за это стоило прежде всего Старого короля, который трижды делал выбор в пользу «стекольщиков».
Чем руководствовался монарх-долгожитель? Существовали разные версии. Согласно одной из них, король видел, что «железные» и так заметно усилились благодаря своим фабрикам и машинам. Поэтому нужен был некий противовес. Генриху это казалось вполне логичным – впрочем, он никогда не считал себя знатоком политэкономии и судил, наверное, слишком поверхностно. Ему достаточно было помнить, что в недавней истории была такая страница – Стеклянный век. Не самое ужасное время, что бы там ни говорили «жестянщики».