После Наташиной отповеди в гостиной повисло напряженное молчание, впрочем, скоро прерванное приездом родителей Софьи.
Когда полные праведного гнева Софьины родители увезли девочку, Клавдия тоже дала волю словам. При чем некоторые из которых были непечатными:
— Подумаешь, цаца какая! Да мальчишки всю жизнь такими делами балуются. А ее чуть тронули, и она уже чуть ли не убивать готова. Представляешь, а что будет, коли натоящая война начнется! Вмиг все озвереют и станут убивать друг друга, благо ныне способов убийства куда как более, чем в средние века придуманы. Мальчишки! Ведь покалечатся почем зря. Давай, дочка, спасай своего кавалера.
* * *
Самое любопытное, что в душе осознавая правоту Клавдии, Наталка никак не хотела мириться с выводами. «Надо что-то делать! Надо что-то делать! Это надо как-то остановить!» — постоянно стучало в ее голове. Девушка только укрепилась в этой мысли после разговора с Николкой на следующий день после происшествия. После посещения гимназии, где все только и говорили о происшествии и ультиматуме, который мальчики из гимназии предъявили реалистам. Наталке было мучительно видеть, как рассудительных в общем-то девушек обуяла жажда мщения и желание расправы. В гимназии царила атмосфера ненависти, которую разделяли в том числе и те девицы, которые раньше не считали предосудительным в открытую встречаться с реалистами. Гимназистки возвели Софочку едва ли нее в ранг героини и предвкушали удовольствие от вида коленопреклоненных перед ними мальчишек. Под впечатлением от увиденного и услышанного в гимназии, Наталка была полна решимости уговорить Колю принять условия ультиматума. Но тут ей суждено было узнать меру мальчишеского упрямства и самолюбия и убедиться, что ее чары над мальчиком небезграничны.
Когда раздался долгожданный звонок, Наталка было попыталась напустить на себя неприступный и строгий вид, который так ей помог во время первой размолвки. И не смогла. Глаза девушки, самолично открывшей дверь Николке, горели лихорадочным тревожным огнем. В них было беспокойство и решимость, что очень тронуло юношу.
— Я все знаю! — без обиняков и обычных приветствий начала Наталка. — И считаю, что вы не правы.
— А кто спорит? Я сам мечтаю найти мерзавца и проучить как следует.
— Правда? — с надеждой спросила девушка. — Значит, вы приняли условия?
— Нет! Так не пойдет! Одно дело — наказание виновного, другое — унижение, которому хотят подвергнуть всех. К тому же, это не только мне решать. Я бы может и принял, но честь реалиста, законы нашего братства не позволяют мне этого сделать! Тем более, когда я сказал проучить, это не означало отдать его на расправу копченкам. Мы и сами можем отдуть его так, что мало не покажется. Но его нет! Мы не знаем, кто учинил такое. А если бы знали, то все равно не отдали.