«Ульви, ты с ума сошла? Сейчас же минус тридцать. Вода меня убьет».
«Нет, не убьет. Сперва сними одежду».
«Прямо голяком, что ли?»
«В мокрой одежде в машину нельзя».
«То есть мне надо посреди зимы нырять в ледяное озеро, а ты беспокоишься об обивке своего джипа!»
Ульви только рассмеялась и нетерпеливо махнула, чтобы я уже занялась делом, словно в мире не было ничего проще и разумней.
«Но зачем? – спросила я. – Зачем тебе это надо?»
Хотя ее взгляд был спокоен, в ореховых глазах все же мелькнула грусть.
«Скоро тебе уезжать, – произнесла Ульви. – Ты пройдешь много миль, вернешься в свой дом на другом конце света и унесешь с собой все, что узнала. Все, чему я тебя научила. Но путь долог, а знание может стать тяжкой ношей. Нельзя нести ее на плечах. Ведь каждый раз, как ты споткнешься, ты будешь терять по кусочку. Знания нужно хранить глубоко внутри. – Она указала на воду. – Озеро подарит твоей душе память об этих местах, и ты ее никогда не потеряешь».
Я поколебалась, зная, что мне оказывают честь подобной заботой и тревогой о том, чтобы я сохранила все обретенные богатства. Я хотела порадовать Ульви. Я хотела принять дар озера, но искренне боялась погибнуть.
«Вода слишком холодная, – тихо сказала я. – Человек в ней не выживет».
«Человек – нет, ты права. Человек не выживет. И – да, ты войдешь в воду человеческой девушкой, но как только озеро тебя примет, ты выйдешь на поверхность уже как Балык Кыс».
Балык Кыс. Рыбья девушка. Ульви верила, что в меня войдут духи рыб и я, подобно им, смогу вынести холод воды. Что я вынырну уже другой.
«Тебе нечего бояться. Ты хорошая ученица. Теперь ты станешь шаманом».
«Ты тоже так делала, Ульви?»
Она усмехнулась.
«Как думаешь, где я была, когда ты постучала в мои двери, а никто не открыл?»
«Ты была здесь? Плавала, зимой?»
«Как я уже сказала, как только ты станешь Балык Кыс, озеро останется с тобой навсегда».
Тогда я поняла: надо не думать, а просто нырнуть. Я как можно скорее разделась, но я ведь была так укутана! Я помедлила, добравшись до нижнего белья, и Ульви нахмурилась.
«Ты когда-нибудь видела рыбу в тряпках?» – требовательно спросила она.
Затем Ульви вновь начала петь, и мне показалось, что к ней присоединились и другие голоса. Под звуки шаманского хора я и шагнула в чернильно-черную воду. Напев звенел в голове, даже когда сердце едва не выпрыгнуло из груди, и я еле сдержалась, чтобы не вдохнуть ледяную воду. Если бы я начала думать, то запаниковала бы, что низкая температура вызовет остановку сердца или судороги раньше, чем я успею выбраться. Однако я ни о чем не думала. Я просто ждала, что случится дальше, позволяя песне удерживать меня недалеко от поверхности. Я перестала тонуть, двигая руками и ногами ровно столько, чтобы оказаться под самым льдом, а затем открыла глаза. Сперва я ничего не разбирала, потом они привыкли, и я увидела, как надо мной слегка блестит лед, как преломляется в проруби солнечный свет. И тут мое тело охватило спокойствие и странная тяжесть. Я поняла, что дело скорее не в духовной сфере, а в физической – организм переохладился, и я вот-вот потеряю сознание.