После ливня дороги утопали в лужах и грязи, сбитой колесами повозок и копытами животных. Да уж, дела действительно шли печально по сравнению с радостными деньками моего детства. На продажу выставили совсем мало скота – несколько худосочных коров, горстку свиней, либо совсем молодых, либо тощих, за которых не попросишь приличную цену, и корзины с облезлыми курами. Последним было суждено оказаться в горшках и котелках, ведь яиц можно и не дождаться. Заметно не хватало мужчин – знакомая мне ситуация, типичная для военного времени. Как только мальчик достигал тринадцати или четырнадцати лет, он уходил сражаться бок о бок со старшими братьями или отцом, и в семье оставалось меньше рук для работы с плугом, ухода за скотом, сбора скудного урожая. Женщинам и детям, больным и пожилым приходилось самим справляться с бедами, которые всегда сопутствовали подобным смутам – в города приходили мародеры, разбойники, дезертиры и, по правде сказать, даже сами армии. Ведь солдаты не могут ни выступать маршем, ни воевать без еды и заберут все, что попадется им на глаза, часто оставляя семьи голодать.
Куда ни глянь, я везде находила следы бедности и невзгод. У дороги сидели двое детишек в рванье, с грязными худыми личиками и недоверчивыми глазами. Младшая плакала – даже не заливаясь, а просто всхлипывая. Та, что постарше, подняла с земли влажный камешек и, протерев его рукавом, протянула сестре. Малышка сунула его в рот и принялась посасывать – старая уловка, чтобы обмануть живот. Однако голод настойчив, его не удастся надолго отвлечь такими хитростями. Я вытащила из сумки печенье. Бродяжки поколебались лишь мгновение – и тут же выхватили предложенную еду. Еще трое детей заинтересованно шагнули в нашу сторону, а девочки, испугавшись за драгоценное печенье, быстро шмыгнули в толпу на главной улице. Эразмус взял меня за руку.
– Нам не стоит привлекать к себе внимание, – напомнил он.
Я окинула взглядом прохожих. Присутствия Гидеона не ощущалось. Люди смотрели на меня с любопытством. Как же мне искать и оставаться незаметной? Невозможная задача!
Эразмус подвел меня к прилавку с овощами.
– Жди здесь, – шепнул он и вскинул руку, не позволяя возразить. – Сестра, – произнес он достаточно громко для навостривших уши зевак, – я должен отлучиться по делу. Займись кухней, женщина.
Такой сцены оказалось достаточно, чтобы нас приняли за самую обычную семью – просто краткая перепалка между родственниками в тяжелые времена. Я склонила голову, якобы изучая овощи, а сама краем глаза наблюдала из-под чепца, как мой «брат» приближается к дверям трактира. Эразмус, конечно, прав. Ему легче задавать людям вопросы, особенно тем, кто наслаждается гостеприимством подобного заведения.