, счастливого сына.
Лицо Симоне исказилось от сдерживаемых рыданий. Не говоря ни слова, Кеннет потянулся к дочери и обнял ее за плечи:
– Мы найдем его.
Она кивнула.
– Я получил вот это как раз перед тем, как ты проснулась. – Кеннет постучал по лежащей на столе папке.
– Что это за бумаги?
– Ну ты знаешь, дом в Тумбе, где Юсеф Эк… Это рапорт об осмотре места преступления.
– Ты разве не на пенсии?
Кеннет улыбнулся и подтолкнул папку к дочери. Симоне открыла ее и прочитала подробный отчет об отпечатках пальцев, отпечатках ладоней, следах волочения тел, волосах, частицах кожи под ногтями, повреждениях на лезвии ножа, спинном мозге на домашних тапочках, крови на телевизоре, крови на круглой бумажной лампе, на половике, на занавесках. Из кармашка папки выскользнули фотографии. Симоне постаралась не смотреть, но мозг успел зафиксировать страшную комнату: обыденные предметы, книжные полки, подставка для стереоустановки – все залито черной кровью.
На полу изуродованные тела и части тел.
Симоне замутило; она встала и подошла к раковине.
– Прости, – сказал Кеннет, – я не подумал… Иногда я забываю, что имею дело не только с полицейскими.
Симоне зажмурилась, вспомнила перепуганное лицо Беньямина и темную комнату с остывшей кровью на полу. Наклонилась, ее вырвало. Потеки слизи и желчи протянулись по кофейным чашкам и столовым ложкам. Прополоскав рот, она услышала, как громко пульсирует в ушах, и испугалась, что становится законченной истеричкой.
Стараясь дышать спокойно, Симоне вцепилась в кухонную раковину, собралась и взглянула на Кеннета.
– Ничего страшного, – слабо сказала она. – Я просто не могу связать это с Беньямином.
Кеннет принес одеяло, укутал ее и осторожно усадил на стул.
– Если Юсеф Эк увез Беньямина, значит, он чего-то хотел, ведь так? Раньше он не делал ничего подобного…
– Кажется, я не могу, – прошептала Симоне.
– Позволю себе предположить: по-моему, Эк искал Эрика. Не найдя его, он забрал Беньямина, чтобы потом обменять его на Эрика.
– Тогда Беньямин должен быть жив. Ведь он должен быть жив?
– Естественно. Надо только понять, в каком месте он его прячет. Где Беньямин.
– Где угодно. Это место может быть где угодно.
– Наоборот.
Симоне взглянула на отца.
– Либо квартира, либо дом в лесу. Вряд ли где-то еще.
– Но ведь его дом – вот это, – громко сказала Симоне и побарабанила пальцами по кармашку с фотографиями.
Кеннет ладонью смахнул со стола хлебные крошки.
– Дютру, – сказал он.
– Что?
– Дютру, помнишь Дютру?
– Не знаю…
Кеннет, как обычно, по-деловому рассказал про бельгийского педофила Марка Дютру, который похитил и мучил шесть девочек. Джулия Лежён и Мелисса Руссо умерли от голода, пока Дютру отбывал короткое заключение за угон машины. Ейфье Ламбрекс и Ан Маршаль были живыми зарыты в землю в саду.