– Четыре месяца?
Эвелин поерзала на стуле, скрестила ноги и наморщила лоб.
– Мне нужно было, чтобы меня оставили в покое, – вздохнула она.
– Кто вам мешал?
– Никто.
– Тогда что значит “чтобы меня оставили в покое”?
Она слабо, безрадостно улыбнулась:
– Люблю лес.
– Что изучаете?
– Юриспруденцию.
– И живете на стипендию?
– Да.
– Где покупаете еду?
– Езжу на велосипеде в Сальтарё.
– Это же далеко?
Эвелин пожала плечами:
– Не очень.
– Вы там знаете кого-нибудь, встречаетесь?
– Нет.
Комиссар смотрел на чистый юный лоб Эвелин.
– Вы не встречались там с Юсефом?
– Нет.
– Эвелин, послушайте меня. – Йона перешел на серьезный тон. – Ваш младший брат, Юсеф, сказал, что это он убил отца, мать и младшую сестру.
Эвелин уставилась в стол, ресницы задрожали. На бледном лице появился слабый румянец.
– Ему всего пятнадцать лет, – продолжал Йона.
Он смотрел на ее тонкие руки и расчесанные блестящие волосы, падавшие на хрупкие плечи.
– Почему вы верите его словам? О том, что он перебил свою семью?
– Что? – спросила она и подняла глаза.
– Мне показалось, что вы не сомневаетесь в его признании.
– Правда?
– Вы не удивились, когда я сказал, что он признался в убийстве. Или удивились?
– Удивилась.
Эвелин неподвижно сидела на стуле, замерзшая и усталая. Тревожная морщинка обозначилась между бровями на чистом лбу. Эвелин выглядела утомленной. Губы шевелились, словно она просила о чем-то или что-то шептала про себя.
– Его арестовали? – вдруг спросила она.
– Кого?
Девушка, не поднимая глаз и уставившись в стол, без выражения произнесла:
– Юсефа. Вы его арестовали?
– Вы боитесь его?
– Нет.
– Я подумал, что у вас было ружье, потому что вы боитесь брата.
– Я охотилась, – ответила Эвелин и посмотрела ему в глаза.
Йона подумал: в девушке есть что-то странное, нечто, чего он пока не может понять. Это не что-то обычное – вина, гнев или ненависть. Скорее некое чудовищное сопротивление. Он не должен поддаваться. С таким мощным защитным барьером комиссару сталкиваться еще не приходилось.
– На зайцев? – спросил он.
– Да.
– И как охота?
– Не особенно.
– А какой у зайчатины вкус?
– Сладковатый.
Йона вспомнил, как она стояла на холодном воздухе перед домом. Комиссар пытался представить себе, как все было.
Эрик Барк забрал ее ружье. Он нес его в руке, ружье было разломлено. Эвелин щурилась от солнца, глядя на Эрика. Высокая и стройная, с соломенно-русыми волосами, собранными в высокий тугой хвост. Серебристый стеганый жилет, вытертые джинсы с низким поясом, влажные кроссовки, сосны у нее за спиной, мох на земле, кусты брусники и растоптанный мухомор.