– Я приготовила морской язык с картошкой, – сообщила Диса.
– С топленым маслом?
– И с грибами, петрушкой и мясным соусом.
– Прекрасно.
В квартире все было стареньким, но милым. Всего две комнаты и кухня – зато с высоким потолком. Большие окна выходят на Карлаплан, тиковые рамы, потолок из лакированных деревянных панелей, идеально подметенный пол.
Йона прошел за Дисой в спальню. Остановился, пытаясь понять, что же он видел в палате Юсефа. На незастеленной кровати лежал работающий ноутбук. Диса разбросала кругом книги и листы бумаги.
Комиссар сел в кресло и стал ждать, когда она оденется до конца. Она молча повернулась к нему спиной, и он застегнул молнию на простом узком платье.
Йона глянул в открытую книгу и увидел черно-белое изображение карты. В глубине фотографии улыбались археологи, одетые как в сороковые годы. Они словно собирались начать раскопки – выставили пятьдесят флажков, разметив площадку.
– Это захоронения, – тихо сказала Диса. – Флажками обозначаются места захоронений. Того, кто раскопал это место, звали Ханнес Мюллер. Умер совсем недавно, но сто лет ему точно было. Все время в институте. Был похож на милейшую старую черепаху…
Она стояла перед высоким зеркалом, заплетая гладкие волосы в две тонкие косички. Обернулась, посмотрела на него.
– Ну как?
– Прекрасно, – ласково сказал Йона.
– Да, – печально ответила она. – Как твоя мама?
Йона поймал ее руку и прошептал:
– Хорошо. Передает тебе привет.
– Как мило. Что она сказала?
– Что ты не сумеешь заботиться обо мне.
– Не сумею, – мрачно согласилась Диса. – Мама, конечно, права.
Она медленно запустила пальцы в его густые встрепанные волосы. Посмотрела на него, неожиданно улыбнулась, выключила ноутбук и поставила его на бюро.
– А известно ли тебе, что в дохристианские времена младенцы не считались полноценными людьми, пока их не поднесут к груди? В те времена можно было после родов бросить младенца в лесу.
– Другие решали, быть ли человеку человеком, – медленно проговорил Йона.
Диса открыла гардероб, вытащила обувную коробку и достала темно-коричневые босоножки с мягкими ремешками, на изящных деревянных каблуках.
– Новые? – спросил Йона.
– Серджио Росси. Сама себе подарила. У меня же такая негламурная работа. Целыми днями роюсь в глине.
– Ты все еще в Сигтуне[10]?
– Да.
– Что-нибудь нашли?
– Расскажу, когда сядем за стол.
Йона показал на босоножки:
– Симпатичные, – и поднялся с кресла.
Диса отвернулась и ехидно улыбнулась через плечо:
– К сожалению, у них вряд ли есть твой размер.
Йона вдруг прислонился к стене:
– Подожди…
Диса вопросительно посмотрела на него.