Однако было понятно, что листьями и ягодами он не сможет питаться долго. Ему нужны были деньги. Джо уехал в город на старом «Франклине», который оставил отец, припарковался на Вашингтон-стрит, сел на капот машины и стал играть на банджо и петь, надеясь на пару мелких монет от прохожих. Скоро он понял, что в 1929 году у людей не было лишних денег.
Обвал начался на Уолл-стрит, но скоро охватил всю страну, от одного побережья до другого. Город Секим был почти заброшенным. Государственный Банк Секима все еще держался, но было понятно, что и он закроется через пару месяцев. Каждый день все больше и больше витрин магазинов и лавок люди оставляли заколоченными. Пока Джо пел, его окружали собаки, садясь на деревянную мостовую, голодно глядя на него и вычесывая блох под проливным дождем. Черные машины проезжали, грохоча, по незамощенным улицам, плюхаясь по слякоти рытвин, разбрызгивая тучи коричневой воды, но водители не обращали на Джо никакого внимания. Единственной аудиторией, на которую он мог рассчитывать, был бородатый мужчина, которого все называли «Сумасшедший Русский» и который, сколько помнили его люди, все время бродил босиком по улицам Секима и бубнил что-то себе под нос.
Джо решил включить воображение. Несколькими месяцами ранее он и его друг Гарри Секор нашли местечко на реке Дандженесс, куда огромные лососи – некоторые больше метра в длину – приплывали на нерест и лежали в зеленой воде, на дне глубокой запруды, кружившей водоворотами. Джо нашел рыболовный крюк в сарае и стал носить его в кармане.
Однажды, ранним туманным субботним утром они с Гарри прошли через влажное сплетение тополей и ольхи, обрамлявших Данджнесс, прячась от егеря, который регулярно патрулировал реку во время нереста лосося. Они срезали толстый сук с молодой ольхи, привязали к нему рыболовный крюк и украдкой приблизились к быстрой холодной реке. Джо снял обувь, закатал штаны и тихо побрел по стремнинам наверх от запруды. Когда Джо встал на позицию, Гарри начал кидать большие булыжники в запруду и палкой бить по поверхности воды. Рыба в панике кинулась вверх по течению к Джо, на пороги. Пока они мелькали мимо, Джо нацелился крючком на одну из самых крупных, бросил шест в воду и проворно зацепил рыбу за жабры, там, где крюк не оставит слишком уж явных отметин. Потом, с шумом и плеском, спотыкаясь, он вышел из воды, вытаскивая извивающегося лосося на каменистый берег.
В тот вечер Джо устроил себе целый пир из огромной рыбины, один в большом доме. Потом он решил сделать из браконьерства прибыльное дело. Каждый субботний день Джо проходил по пять километров до города с одним или несколькими огромными лососями за спиной, на ивовом прутике, и рыбьи хвосты волочились за ним по пыли. Он приносил свою добычу на задний двор мясного магазина Лехмана и на дворы нескольких хозяйств по всему Секиму, где продавал лосося за деньги или обменивал на масло, мясо, бензин для «Франклина» или на то, что еще ему было необходимо в то время, с честными глазами клятвенно заверяя своих покупателей, что он, конечно, честно поймал рыбу на удочку, и никак иначе.