, являешься также Ком-ба.
«Эти черные девушки, которых мы видели сегодня! Да, они такие же хорошенькие, как те, что были в твоем фургоне, Пускающий Ветры! Помнишь их – в год, когда среди Отрезанных Рук распространилась болезнь? Хунхэ, что за красотки были!»
В воображении живо предстала ухмыляющаяся физиономия Пятнистого Хвоста во время нашего возвращения из театра. Я еще тогда радовался, что Элспет ни слова не понимает! Зато этот вот все понял, но хранил каменное выражение лица, как сейчас. А потом передал в бордель в Денвере весточку своей мамаше – «Ком-ба», мол, вернулся. Остальное она взяла на себя…
От этих мыслей голова моя пошла кругом. Существовал один шанс на миллион, что Стоящий Медведь окажется в Чикаго и сможет услышать смачные воспоминания Пятнистого Хвоста о событиях, случившихся за четверть века до того, но все остальное подходило так, как разношенный башмак к ноге. Я поймал себя на мысли, что разглядываю его – может ли Фрэнк быть сыном индейца и окторонки? Да, Клеонию и саму по-настоящему темной не назовешь – в образе миссис Кэнди я легко принял ее за итальянку. Если она вышла за этого малого, Сломанное Что-То Там, году в пятьдесят третьем, если верить ее собственным словам, а Стоящему Медведю сейчас как раз лет двадцать пять или около… О, Боже, неужели все эти годы он лелеял в сердце месть? И вот теперь я у него в руках.
– Ладно, Стоящий Медведь, – говорю. – Я верю тебе. Язык твой прям. Но мать твоя совершенно заблуждается – я все объяснил бы ей, дай она мне малейшую возможность. Боже всевышний, я не продавал ее – я любил искренно и нежно и всем сердцем желал забрать Клеонию в Мексику, но старая карга, владевшая ею, продала твою мать за моей спиной! Продала милое, любящее создание, которое я обожал и на котором мечтал жениться…
– Значит, у того священника из Санта-Фе был раздвоенный язык? – спокойно спрашивает он. – С какой стати?
– У всех священников раздвоенный язык, – горячо убеждаю его я. – У каждого треклятого святоши. Да у гремучих змей язык и то прямее…
– А у той старой карги? – черные глаза были холодны как лед. – Когда я был маленьким мальчиком, мать оставила селение сиу и поехала в Санта-Фе, повидать ту старую каргу. Мис-сез Су-зи. Карга была добра к ней и помогла… – Фрэнк немного наклонился, роняя слова, словно могильные камни. – Старая карга рассказала матери, что ты предал многих женщин и крал деньги, и убивал и что у тебя черное сердце. – Голова его медленно покачнулась – Язык твой раздвоен. Ты знаешь это. Ты продал мою мать навахо.
А неплохо они все разведали, однако.