Однако никогда не отличавшийся кротостью Бангор с годами стал невероятно строптивым и злым. Дошло до того, что иначе как вдвоем на розвязях его не выводили. А он все равно то и дело становился на дыбы и мотал взрослых мужчин, как детей. Конюхи его откровенно боялись. Многим досталось от копыт Бангора, одному жеребец напрочь откусил палец.
Но, как ни странно, не боялся Бангора один человек, — старый «гном» Митюков. К этому времени он давно ушел из конюхов, перейдя на должность егеря. Жил в сторожке на вершине горы, высматривал в бинокль хищников и браконьеров, докладывая о делах по полевому телефону. По субботам приходил на хутор париться в бане, после чего «гулял».
В воскресенье утром, хватив граненый стакан слегка разведенного спирта, Митюков нетвердыми шагами поднялся на парадное крыльцо хозяйского дома. Здесь Ольга Лукинична потчевала чаем иркутских гостей — сестру Степаниду с мужем. Степанида Лукинична уже несколько лет не видела Митюкова и почему-то решила, что его уже нет в живых. И, вдруг встретив, всплеснула руками.
— Батюшки, кого вижу! Митюков, здравствуй! Да ты еще жив?!
«Гном» усмехнулся. Он не был лишен чувства юмора и собственного достоинства. Задорно мотнул бороденкой:
— Здрасьте, Степанида Лукинична, здрасьте. Как же, давно не видались. Жив я, жив. Так ведь и вы ж еще не померли?
Гости смутились, а Митюков беззлобно рассмеялся. «Водочная» храбрость уже брала свое, и он вдруг выпалил:
— Бабушка Ольга Лукинична, я иду к Бангору. Запустили его, бедного, без меня. Дайте, пожалуйста, ножницы.
— Да ты ж пьян, Митюков. Лучше завтра, а?
— Какой же я пьяный, только чуть пригубил. Дозвольте мне его в порядок привести. Завтра некогда.
— Да ладно уж, иди. Кроме тебя, и верно, что некому.
Польщенный старик взял ножницы, низенькую скамеечку, фартук и отправился на конюшню. За ним последовали заинтригованные гости, группа «веселых» с утра конюхов и ребятишек. Зрелище предстояло необыкновенное. Все тихо вошли в длинную полутемную конюшню, где в дальнем конце находился просторный, с отдельным окном, денник Бангора.
Услышав скрип наружной двери, чемпион переливисто и грозно заржал. Но по мере того, как неверные шаги Митюкова приближались к его дверям, рокот постепенно стихал и вдруг оборвался. «Шедшие позади остановились, а Митюков положил руку на засов.
— Бангор, Бангор, что, узнал, кто к тебе идет? Обрадовался небось. Ну, погоди, погоди, я сейчас…
Старичок откинул засов, не задумываясь ступил в денник и закрылся изнутри. Все замерли, потом подкрались к перегородке и прильнули к щели глазами. Что такое? Из дракона Бангор вдруг превратился в овечку. А «гном» шагнул к нему и фамильярно, с силой хлопнул по крупу.