Валентин чувствовал себя совсем скверно, поэтому первым делом спросили разрешения прилечь. Хозяева указали на дальнюю часть свободных нар. Сбросив обувь, он лег и тихо застонал. Несколько лет назад товарищ был тяжело ранен хунхузской пулей. Во время перестрелки в положении лежа пуля вошла ему в ямку около правой ключицы, прошила легкое и вышла в левый бок, раздробив два нижних ребра. Отличный гимнаст и очень здоровый от природы донской казак чудом выжил, но стал побаливать. И, видимо простудившись, сегодня почувствовал себя плохо. Однако сейчас, довольные уже тем, что он лежит не на улице, мы сунули ему таблетку аспирина, прикрыли верхней одеждой и занялись хозяйственными делами.
Мы с Володей втащили мешки, распаковали провизию. Иван Кузьмич развел в топке кана огонь, повесил котелок и чайник. Скоро немудрящий ужин был готов, мы расселись на кромке нар, пригласив, по восточному обычаю, хозяев. Но те вежливо отказались:
— Чила, чила. — Уже поели…
Свободно по-китайски говорил один Кузьмич. Мы из предосторожности просили его объясняться, как и все, ломано и примитивно: хотелось послушать, о чем хунхузы будут говорить между собой. В самом деле, определив уровень наших познаний, хозяева завели оживленный разговор. Прислушавшись, Кузьмич вполголоса перевел:
— Ждут возвращения своих; волнуются, как бы чего не вышло…
— Ага, слушай дальше внимательно, но сам помалкивай, — шепнул я.
Однако вскоре, по простоте душевной, Иван Кузьмич откликнулся на какую-то реплику, и наша конспирация оказалась раскрытой. Хозяева поняли, что сболтнули лишнее, и замолчали, что еще сильнее накалило обстановку.
Поужинав, начали потихоньку договариваться, где кому лечь. Никому не улыбалось оказаться рядом с подозрительным соседом: если они решат напасть на спящих, то первый с краю неизменно окажется и первым по счету…
Однако больной Валентин сам выбрал это место. Сказал, что боль не даст ему заснуть, он будет сторожить. Иван Кузьмич проворчал, что на нары вообще не ляжет, там душно; нагородил из дров возле двери подобие топчана, что-то подстелил, чем-то укрылся и, положив под бок своего Эса, в одно мгновение беспечно захрапел богатырским сном.
Мы легли все рядом, не раздеваясь, положив винтовки под бок, в таком порядке: Валентин, я, Володя. Долго не спали, стараясь незаметно наблюдать за соседями. А те не ложились. Усевшись в кружок в двух метрах от нас, о чем-то перешептывались, прислушивались, часто оборачивались к двери. Кого-то поджидали. И лишь около полуночи, видимо, успокоились. Двое, полулежа, засопели опийными трубками. Вторая пара долго клевала носами, потом, пошептавшись, принялась за непонятные приготовления.