И вот, идя очередной раз за почтой и встретив в глубоком снегу невдалеке от поселка след «изголодавшегося тигра», он не пошел назад в тайгу, а остановился в одной из крайних фанз деревушки Нонсадон, в своей «чуинчиби», то есть у постоянного хозяина, на своей «базе».
Ежедневно преследуя зверя, Реснянский не добыл ничего и уже много дней сидел на вегетарианском столе корейского крестьянина: чумизной каше, картошке и жгучем от красного перца салате-«кимчи». Большой любитель поесть вволю мяса, он чувствовал себя скверно, но, увы, был из категории тех охотников, которые с потерей своры становятся совсем беспомощными. Порою им бывает трудно добыть мяса даже для еды.
Арсений застал старика измученным и изголодавшимся. Кузьмич очень обрадовался встрече и вечером подробно поведал историю неутомимого, но безрезультатного преследования, жаловался на постный стол. Потом до полуночи с увлечением читал свежие газеты.
На следующее утро они добрались к оставленному Иваном Кузьмичом следу. Брат пошел впереди, старик сзади. Снег лежал по колено, трудно разобраться в деталях, хотя тропа, оставленная хищником, показалась Арсению подозрительной с первого взгляда. Пройдя сотню-другую шагов, он остановился.
— Кузьмич, ты говоришь, его видел?
— Хы-ы, ну видел, а что?
— Каким он тебе показался? Ты же видел тигров раньше. Какого он цвета?
— Вечером я его нагнал как-то, темно уже. Вроде черный…
Брат вздохнул:
— А неужели за это время он ни разу на мелкий снег не выходил, чтобы ясно след разобрать?
— И чего ты, Юрьич, к следу привязался, чем он тебе не нравится?
— А тем, что ты две недели не тигра гоняешь, а медведя, — старый таежник!
— Ну ты это брось… Я же и шерсть его на следу поднимал: выдирал он на сучках, когда через колоду перелазил…
— А какая была шерсть, какого цвета?
— Ну, черная… Так это он с черных полос выдирал…
— А что, с рыжих она не выдирается?
— О, ястри… Да нет, тигра это, Юрьич, ты брось!
Брат безнадежно махнул рукой и пошел дальше. Он искал более неопровержимых доказательств. Ага, так и есть. След свернул в сторону, подошел к упавшему длинному стволу дерева, поднялся на него. Обычный маневр медведя! Кроме того, на неглубоком снегу, сохранившиеся на гладкой валежине, отпечатки были как на картинке: ступни навыворот, продолговатые, пальцы с большими когтями… Тигр на следу когтей не оставляет.
— Ну что? Все еще будешь доказывать, что тигр?
— Хы-ы, ястри…
Это была любимая присказка старика. Он потрогал острую, клинышком, с проседью бородку, поскреб затылок… Повернул к брату красное обветренное лицо: