— Скажите, мадам, квартира доктора Кановера здесь будет?
— Да, а что?
— Мне бы его супругу, Веру Ивановну.
— Это я. В чем дело?
— Вот и хорошо. Окликните, пожалуйста, денщика, только сами не уходите.
Вера Ивановна вернулась в дом и позвала помогавшего ей по хозяйству драгуна:
— Семен, тут вас какой-то казак с лошадьми требует.
Они вместе вышли на улицу. Агранат спрыгнул на землю.
— Поклон вам от Михаила Ивановича и Ольги Лукиничны Янковских! И от Платона Федорова. Извольте принять их подарок с Сидеми. И владейте на здоровье. Конь добрый, ласковый. Вот, погладьте его своей ручкой.
Андрей протянул ей повод стоявшего рядом с его конем гнедого жеребчика.
Вера Ивановна еще не верила своим глазам, но уже ласкала доверчивую бархатистую морду с белой звездочкой на лбу.
— А ты, служивый, пристрой барынина коня на конюшню, только сразу не пои, а опосля, как остынет. Ну, мне пора. Бывайте здоровы.
Он легко вскочил в седло своей лошади.
— Постойте, куда вы? Оставайтесь у нас обедать! — заволновалась Вера Ивановна.
— Благодарю, обедать я уже буду дома. Имею честь! — Агранат поднес ладонь к козырьку, с места поднял своего коня в легкий намет и поскакал по главной улице военного урочища Барабаш, оставляя за собой облачко пыли.
* * *
Теплым солнечным утром Платон заглянул на кухню:
— Ольга Лукинична, можно?
— Чего спрашиваешь? Заходи, заходи. Садись.
Платон присел на табуретку.
— Хочу поговорить с Михаилом Ивановичем, а прежде с вами решил посоветоваться. Где хозяин-то?
— С утра в саду. Опять что-то там прививает. А ты чего хотел спросить?
— Понимаете, Ольга Лукинична, вот и повязку снял, а массаж, как доктор приказывал, три месяца делаю, а пальцы ни того… Переломаны, словно под жерновом побывали. Да и вся кисть — как не своя. Чувствую, теперь в хозяйстве проку от меня будет мало. Ни коней объезжать, ни в кузне кувалдой махать. Хочу просить Михаила Ивановича отпустить меня пожить своим хозяйством.
— Бог с тобой, Платон, что надумал! Да ведь ты нам как родной, живи себе на здоровье. Да и польза от тебя всегда немалая, ты же все, что ни возьми, умеешь!
— Так-то оно так, а все ж таки…
— Твоя воля, Платон. Коли так твердо решил пожить самостоятельно, я думаю, Михаил Иванович поперек не пойдет. Наоборот, поможет, ты ж его знаешь. Хочешь, я переговорю?
— Спасибо на добром слове, Ольга Лукинична. Да нешто я не мужик, сам не сумею? Я ведь только так к вам, посоветоваться вроде. Столько годов в вашем доме прожил, а худого не видел!..
— Ну тогда ладно. А я вот хочу с тобой одной заботой поделиться. Михаилу Ивановичу еще и не говорила. Понимаешь, Лизавета наша замуж собралась!