— Неправильно будет это, — не согласился кто-то из шахтеров.
— Вы слышали, что я сказал? — Мандриков не видел иной, возможности. — Я не отменю этого решения.
Но чем больше проходило дней, тем сильнее у Михаила Сергеевича крепло убеждение, что он допустил ошибку.
Уже одиннадцатое января, а о поджигателе так и не удалось ничего узнать. Конечно, он не из шахтеров, но Мандрикову трудно было признать свою ошибку. Самолюбие связывало его, и сейчас он был доволен тем, что Бучек настойчиво требует отменить запрет.
— Как же вы, товарищи, не понимаете, что наносим этим распоряжением вред прежде всего себе, Шахтеры начинают о ревкоме недовольно поговаривать. Мы их всех превратили в арестованных…
Мандриков тяжело вздохнул. От правдивых слов Бучека повеяло тревогой, и, как ни трудно было Михаилу Сергеевичу, он решил:
— Ты прав, Бучек, прав. Пусть шахтеры…
— Отступление ревкома? — закричал в гневе Гринчук. — Значит, мы ничего не могли сделать…
— Да, не могли, — Мандриков расстроенно провел по лицу рукой, подумал о Берзине. Как его здесь не хватает… Был бы Август Мартынович, он бы наверняка нашел преступника, который так расчетливо нанес удар. Несомненно, это кто-то из колчаковцев, но кто?
— Кто? — Мандриков незаметно для себя произнес вслух.
— Что «кто»? — не понял Бучек.
— Я так, — смущенно махнул рукой Мандриков. — За колчаковцами внимательно следили?
— Ведут себя тихо, не придерешься, — Бучек качнул головой. — Даже водку им больше Кулемин не носит. Ну с тех пор как вы Толстую Катьку в каталажку закатали. Да, не по душе мне эта тишина. Обманчивая. Как бы она шумом не сменилась. Уж больно волками смотрят.
— Если еще что на копях случится, — Мандриков заговорил сурово, — я беспощадно буду расправляться. Самым жестоким образом.
С шумом распахнулась дверь, и в кабинет вбежал Титов. Его обычно бледное лицо было красным.
— Товарищи, братцы!
Титов от радости дрожал. Он торопливо рылся в кармане. Ранние посетители ревкома заглядывали в дверь.
— Вот! — Он протянул Мандрикову бланк радиотелеграммы. — Вот, из Петропавловска…
— Петропавловска… — Михаил Сергеевич жадно схватил листок и быстро прочитал немногословный текст: «В ночь с 9 на 10 января сибирская власть свергнута, временно избран военно-революционный комитет. В городе спокойно. Председатель комитета Маловечкин».
— Наконец-то! — воскликнул Мандриков.
— Да что там у тебя, читай! — нетерпеливо потребовал Гринчук.
— Власть Колчака на Камчатке свергнута! Там установили советскую власть! — Михаил Сергеевич прочитал радиограмму из Петропавловска и посмотрел на карту. Его примеру последовали остальные. — Несколько дней назад радио принесло весть о том, что колчаковские войска окончательно разгромлены, а сам Колчак арестован рабочими Иркутска.