Перепечко говорил и говорил. Он повторял все то, что услышал от старого Бирича, и Трифон удивлялся памяти товарища. Он бы, конечно, не запомнил всего, что рассказывал им отец. Слова Перепечко произвели впечатление. Бородач сокрушенно вздохнул:
— Вот это да, обкрутили нас.
— Птицу по полету видно, — воскликнул другой. — То-то ревкомовцы под лед засунули Громова…
— В Петропавловске тоже ревком, тоже советская власть, — снова заговорил Перепечко. — А там все по закону делается. Никого не убивают, никого не грабят, пролетариев под запрет не сажают. Мандриков и Берзин не большевики, которые за народ.
Кто-то сомнительно хмыкнул, и тогда Перепечко пустил в ход самый эффектный козырь. Он указал на Струкова, который сидел молча:
— Вот настоящий большевик. По тайному заданию партии прибыл сюда, так что с ним ревкомовцы сделали? Сослали к нам. А потом, перед бегством в Америку, расстреляют его, как и всех нас, из своих пулеметов, которые Волтер делает.
Шахтеры обеспокоенно заговорили. Перепечко сделал незаметный знак Струкову, и тот поднялся;
— То, что вы слышали от товарища Перепечко, — истинная правда. Ревком в Ново-Мариинске не большевистский. Под красным флагом прячется группа бандитов и грабителей.
— Да что же это такое? — перекрестился один из шахтеров. — Да как же после этого людям верить! Как жить нам!
— Надо разогнать этот ревком! — неожиданно крикнул Трифон Бирич. — Взять их всех — и под лед! Перебить!
Струков и Перепечко с возмущением смотрели на Бирича. Струков сквозь зубы процедил:
— Дурак!
Своей поспешностью Трифон Бирич испортил все, что они так долго и тщательно готовили. Призыв К физической расправе нужно было бросить тогда, когда шахтеров окончательно удастся убедить в необходимости избавления от ревкома. Этого еще не было, и поэтому Биричу возразили:
— Хватит душегубством заниматься. Человеку окромя рук еще и язык даден, чтобы говорить, и голова, чтобы думать.
— Правильно! — подхватил Струков. — Кровавая расправа не всегда улучшает дело. А по-хорошему поговорить можно. Тогда, смотри, и толк выйдет.
Струков подстраивался под настроение бородатого шахтера, который неожиданно вышел в вожаки. Шахтеры слушали его внимательно. Перепечко, не понимая, куда клонит Струков, спросил:
— Что же вы предлагаете, Дмитрий Дмитриевич?
— Избрать делегатов от шахтеров и потребовать, чтобы они вошли в состав ревкома, знали, что он там делает!
— Правильно! — Шахтерам понравилась мысль Струкова. — Правильно!
— И насчет мяса им надо сказать, — приказал рыжий. — Самим, нечего скоро жевать будет!