Чье-то прикосновение к руке вывело Мандрикова, из задумчивости. Он увидел около себя Оттыргина.
— Ты что, Отты?
— Приехал каюр Новикова.
— Николая Федоровича? — не поверил Мандриков, но, видя, что Оттыргин кивает утвердительно, пошел от костра. — Где он?
— Там. — Оттыршн указал в сторону, за кольцо людей, стоявших вокруг огня.
Мандриков и Оттыргин выбрались из толпы. Около нарты стоял Парфентьев и смотрел на огонь. Исхудалые собаки, утомленные многодневным перегоном, лежали на снегу.
Оттыргин, возвращаясь из тюрьмы, куда он отвел Маклярена, увидел, как Парфентьев проехал к зданию управления. Оттыргина удивило, что с ним не было Новикова. Он безошибочно определил, что Парфентьев приехал прямо из тундры. Но почему он один, без Новикова?
Оттыргин не успел окликнуть Парфентьева и побежал следом. Ему хотелось узнать о Новикове, Оттыргин подбежал к толпе, стоявшей у костра. Тут был и Парфентьев. Увидев юношу, он почему-то растерялся.
— Здравствуй, Оттыргин! Вот и я приехал. А зачем этот костер развели?
— Старого человека где оставил? — не отвечая Парфентьеву, спросил Оттыргин. — Он тебя прислал?
— Он остался там, — Парфентьев махнул рукой в сторону заката и вдруг рассердился: — А тебе какое дело. Проваливай!
Оттыргин поспешил к Мандрикову. В голосе Парфентьева, в его глазах была какая-то тревога и боязнь, Оттыргин подвел Мандрикова к Парфентьеву, указал на него:
— Он возил Николая Федоровича!
— Ты? — спросил Мандриков каюра.
— Я, — тряхнул головой Парфентьев.
— Пошли, расскажешь, — пригласил Мандриков каюра, и тот неохотно последовал за председателем ревкома.
Парфентьев, сбросив Новикова, не поехал в Марково, а направился в Ново-Мариинск, где ничего не знали о нем. И вот неприятная встреча с Оттыргиным, о котором он и не думал. Мандриков объяснил ему, кто он и что в Ново-Мариинске произошло. Узнав, что власть взяли друзья Новикова, каюр перепугался, но собой владел.
— Где же вы расстались с Новиковым? — спросил его Мандриков.
— В Усть-Белой. — Парфентьев говорил осторожно.
— Николай Федорович ничего с вами не передавал? — Мандриков чувствовал в каюре какую-то непонятную настороженность. — Я его друг, и вы можете говорить со мной откровенно.
— Нет, не передавал. — Парфентьев проклинал себя за то, что не попытался уйти от преследований вместе с Новиковым. Его бы, понятно, благодарили. Неужели сбудется то, о чем так горячо рассказывал Новиков. В Ново-Мариинске уже советская власть.
— Новиков знал, что вы едете сюда? — Мандрикову показалось странным, что Николай Федорович не воспользовался оказией и не прислал с каюром письма.