— Стало быть, исключили меня, запамятовал уже в каком году это было, сочинили какое-то обвинение и посадили, суда дожидаться. Однажды, решили нас, подследственных, перевести в город. Узнала об этом мать и вышла спозаранок на шоссе. Повидаться со мной хотела. Повели нас к вечеру. Да не так, как вы теперь меня ведете…
— А как? — спросил младший полицейский.
— Были мы в тюремной одежде, к ноге у каждого двухпудовая цепь прикована, тащишь ее, перекинув через плечо. Увидела мать меня, кинулась ко мне, обнять хотела, а стражник загородил ей дорогу.
«Нельзя, — говорит. — Полюбуйся со стороны на своего молодца!»
«Да что он такого худого сделал!» — сказала мать и руки ко мне протянула. Не пустил ее стражник. Тут мне в голову кровь бросилась. Поднял я цепь, да как ударю его о мостовую.
«Бунтовать вздумал, а?» — заорал стражник и толкнул меня, чтобы шел. Так и не удалось мне обнять мать. И покуда сидел в тюрьме, умерла она.
— Отчего это? — снова полюбопытствовал молодой.
— Писали мне, от одышки, а оно, наверно, с горя.
— Наверно, — согласился молодой полицейский.
— Сволочь он был тот стражник! — сказал Стоян.
— Службу исполнял! — строго заметил Иван Венков.
— Так точно! — спохватился молодой полицейский и не вымолвил больше ни слова до самого города.
В сгустившейся синеве неба загорелись первые звезды. Впереди, в низине, показался город в сиянии электрических огней.
Иван Венков поднял голову и нетерпеливо сказал:
— Пошли быстрей!
Стояну Влаеву было все равно как идти. Он ускорил шаги. На мосту перед городом, Иван Венков провел рукой по пуговицам шинели, все ли застегнуты, поправил фуражку, сурово сдвинул брови.
Стоян покосился на него, насмешливо улыбнулся.
— Ну, чего увидел? Пять шагов вперед! — сердито сказал ему полицейский.
Стоян пошел вперед. За его спиной угрожающе щелкнул затвор винтовки. Будто какая-то тяжесть навалилась на плечи Стояна. Он выпрямился, словно стряхивая ее. Потом оглянулся, окинув полицейских хмурым взглядом.
— Того стражника помню, и тебя не забуду. Все вы одним миром мазаны. Знаю я вас, пошлют с кого шапку снять, заодно с головой ее снимете…
— Молчать! — рявкнул Иван Венков.
Они вступили в город. Стоян Влаев сжал зубы, на скулах заиграли желваки. Высоко подняв голову, он молча шагал по опустевшим уже улицам, поглядывал по сторонам.
*
Полицейский участок помещался в большом доме в стиле рококо, красовавшемся на окраине города. Над жестяной крышей развевался вылинявший трехцветный флаг.
В прошлом дом этот принадлежал богачу Хаджи-Дерману. Богач подарил его государству. Когда городские власти отвели дом под участок, полицейский начальник распорядился заменить флюгер на крыше флагом. Внешне дом остался прежним. Стены окрашены красной краской, а обрамления окон — белой. Каменные ступени под навесом — широкие внизу — поднимаясь к дверям, сужались с изящным изгибом. За дверями широкий коридор, на вощеном полу которого всегда пролегала тропка, нанесенных с улицы пыли и ошметок грязи.