Какой-то одинокий путник остановился на дороге, выждал, пока Бияз поравняется с ним, и пошел рядом.
Все вокруг застыло в предутренней тишине. Чернела гряда холмов. Чиркнула но бархатному небосклону падучая звезда и пропала за Крутой-Стеной.
— Мама, что это? — подал голос, укутанный в шаль мальчик.
— Звездочка.
— Куда она упала, мама?
— Кому ж это ведомо? — неохотно ответила мать.
Все поглядели в ту сторону, где исчезла звезда, но ничего не сказали. Телега тарахтела по шоссе, похрапывала лошадь. Мальчик запрокинувшись разглядывал небо, словно впервые увидел его.
— Мама, а что такое звезды?
— Молчи, застудишь и горло, совсем худо тогда станет.
Вагриле захотелось сказать что-нибудь мальчику о звездах, удовлетворить как-то его детскую любознательность, да что она сама знала о них!
— Как светлячки! — воскликнул мальчик.
— Звезды это души людей, — сказала Вагрила. — У каждого человека есть своя звезда.
Шагавший рядом с Биязом мужчина, поотстал от него и спросил мальчика.
— В школу ходишь?
— Да, в начальную.
— Будешь учиться в гимназии, все про звезды узнаешь… Попросту говоря, и они как наша Земля. — Помолчав немного, как бы подбирая слова, попутчик добавил: — А то, что тебе эта тетка сказала, то это все суеверие, поповские бредни.
Вагрила смерила его взглядом и, стараясь не показать, что ее задело это замечание, сказала:
— Может и так, кто его знает. Там еще никто не бывал. Человек все может выдумать. Один господь бог правду знает. — И словно убеждая себя в чем-то, она тихо закончила: — Когда умирает человек, мать да бога поминает.
— Оно-то известно, — промолвил Бияз и хлестнул лошадь.
Тотка не прислушивалась к разговору, думая о предстоящей жизни в городе.
Телега выехала из ложбины. Дальше дорога была ровной.
На окраине города Вагрила и женщина с мальчиком сошли с телеги.
Взяв сына за руку женщина сказала:
— Ну вот, доехали. Мне тоже на базар надо. Только сперва к врачу зайдем. Хочешь, пойдем вместе. Тут близко.
Вагрила пошла с ними.
Врач, пожилой человек, с таким же белым как и его халат лицом, неторопливо поднялся со стула, когда они вошли в кабинет.
Потер руки, будто стараясь вернуть им утраченную от бездействия чувствительность, и принялся осматривать мальчика. Спустя некоторое время, он шумно вздохнул и проворчал:
— Все вы в селах такие. Приходите к врачу, когда уже все само собой прошло, или же, когда ничем помочь нельзя, — и взглянув на растерянно смотревшую на него женщину, добавил: — Прошло у него.
Мать обрадовалась, расплатилась с врачом, и они вышли.
*
Базар еще только начинался. На масло был спрос, и Вагрила быстро продала его. К фасоли только приценивались, но не брали. Так с ней и до вечера можно было простоять. У женщины с мальчиком осталась непроданной только одна курица.