- Вот что, Вовик, давай ломать эти дома, - сказал учитель.
- Почему?! - обиженно воскликнул Вовик.
- Подумай сам, ты же умный мальчик. С нашей стороны, это будет жест доброй воли.
Вовик молчал, нахмурив лоб, то ли сосредоточенно думал, то ли обижался.
- Потом мы пришлем роботов, они тут все выровняют. Но сейчас нужно самим, своими руками, чтобы это видели анты.
- Но их же нет никого.
- В это я теперь не верю. Сейчас они наверняка наблюдают за нами, ждут, что мы будем делать. Они проверяют нас, понимаешь? Если мы выдержим эту проверку, значит, сделаем немалый шаг к тому, чтобы они поверили нам. Ради доброжелательного контакта, ради доверия нужно не только строить, а иногда и разрушать уже построенное. Ну что, начнем?..
По-прежнему палило солнце, но теперь они оба не замечали жары. Они работали. И хоть внешне их работа походила на разрушение, они созидали. Созидали взаимопонимание. Дома были невысокие, не поднимались выше головы взрослого человека. Их тонкие стены пробивались камнями. Потом учитель нашел большую жердь, и тогда дело пошло быстрее. Они просовывали жердь в оконные и дверные проемы, наваливались на нее, и постройки рушились с такой легкостью, что теперь даже Вовику казалось: жить в таких хилых домах никак невозможно.
Пыль столбом стояла на улицах, и учитель, вспомнив свое педагогическое правило, что каждый миг общения с воспитанником важен для воспитания, начал читать Вовику стихи все того же древнего поэта Кедрина:
…вечен труд
Твоих безвестных зодчих,
Трудолюбивых,
Словно муравьи…
Вовик теперь не возражал. Он видел антов, высыпавших невесть откуда, издали наблюдавших за их разру
шительно-созидательной работой, и удивлялся своему учителю: почему он все знает наперед, ну почему?..
Сорен Алазян оказался невысоким, худощавым, очень подвижным армянином с небольшими усиками на тонком напряженном лице. Такой образ возник в глубине экрана. Алазян сказал что-то неслышное, заразительно засмеялся и исчез.
Гостев сунул в карман овальную пластинку с округлыми зубчиками - ключ от своей квартиры, который машинально крутил в руках, недовольно оглянулся на оператора - молодого парня с короткой, старящей его бородкой.
- Что случилось?
- Дело новое, не сразу получается, - проворчал оператор и защелкал в углу какими-то тумблерами, заторопился.
А Гостев ждал. Сидел перед экраном во всю стену, как перед открытым окном, и ждал. За окном-экраном поблескивала матово-белесая глубина, словно висел там густой туман, насквозь пронизанный солнцем. Шлем с датчиками был чуточку тесноват, сдавливал голову, но Гостев терпел: совсем ненадолго собирался он погрузиться в свой «сон», можно было и потерпеть.