- Назад! - крикнул Ермаков. Но робот не вернулся. Бежать следом за ним было бессмысленно: знал Ермаков, как быстро может бегать его «ребенок», сам закладывал в него программу.
Несколько раз он успел заметить своего Адама между деревьями по ту сторону озера, затем на горном склоне. Черный, он катился рядом с желтым шаром, словно хотел обогнать его. Потом эта пара исчезла в горах, и вскоре оттуда донеслось слабое эхо взрыва.
- Как тогда! - испуганно сказал Леня, подходя к Ермакову.
- Откуда у него такая прыть? - задумчиво произнес Ермаков. - Программа предусматривает самообучение, но не до такой же самостоятельности. Сделаем Еву, на привязи ее, что ли, держать?..
Тут на горной тропе застучали камни и послышались торопливые шаги: к ним сверху, от замка, быстро шел председатель Каменский.
- Где твой робот? - крикнул он еще издали. - Покажи, что он может.
- Ничего не может, - угрюмо сказал Ермаков.
- Зачем же ты его делал?
- Теперь я и сам этого не знаю.
Каменский стоял перед ним, высокий, плечистый и небритый, покачивался с пяток на носки, словно собирался прыгнуть. В его глазах было что-то недоброе, и Ермакову подумалось: будь робот на месте, председатель сейчас накинул бы на него узду, ошейник или что-то подобное и, как козу или собачонку, поволок к замку, к Обнорскому.
- Хитришь ты, Ермаков… Зачем мы тебя взяли?
- Затем же, зачем и других.
- Другие создают шедевры, а ты что делаешь?
- Пока что кормлю тех, кто создает шедевры…
- Вот и корми. Ты это умеешь - и делай. А другие будут творить произведения высочайшего искусства. Каждый должен заниматься своим делом.
- А я тоже буду писать стихи, - зло сказал Ермаков. - Мне это больше нравится.
- На Земле таких, как ты, поэтов - тысячи. Мы взяли сюда только избранных.
- А с чего ты решил, что я плохой поэт? Ты же ничего моего не слышал.
- И слышать необязательно, мы и так знаем, кто есть кто. - Помолчал, поглядывая высокомерно сверху вниз, и разрешил снисходительно: - Ну, прочти.
Ермаков усмехнулся, демонстративно выставил ногу как это делали некоторые поэты:
…Но для бездн, где летят метеоры,
Ни большого, ни малого нет,
И равно беспредельны просторы
Для микробов, людей и планет…
Каменский помолчал, подумал и махнул рукой:
- Сойдет для начинающего.
- Неужели хуже этого вашего шедевра: «Кричу опять: дважды два - пять!..»
- Да ты!.. Да вы!.. - задохнулся Каменский. - С первым же кораблем!.. На Землю!..
- До корабля надо еще дожить.
Они долго молчали, сердито косясь друг на друга. Растерянный Леня стоял поодаль, не решаясь подойти. Вдалеке кто-то бродил по берегу озера, взмахивал руками и выкрикивал несвязное. Кто-то монотонно стучал на хозяйственном дворе, то ли работал, то ли отбивал вдохновляющий его ритм.