РАССКАЖИТЕ МНЕ О МЕЦАМОРЕ
Над горными вершинами висела багровая тяжесть туч. Черные тени ущелий были как траурная кайма. Печаль сжимала сердце, и слезы душили, горькие слезы неизбежного расставания.
- Мы разлучаемся! - возвещал чей-то громовой голос. - Но мы встретимся, встретимся, встретимся!..
Толпа шумела, расслаивалась на две колонны. И они, эти две колонны, уходили в разные стороны. И багровые тучи переваливали через горы, текли вслед за людьми, затмевая долину.
- Мы встретимся, встретимся! - гудел голос. - И в единстве будем неодолимы!..
Я видел все это со стороны, и я был в этой толпе, и, как всегда бывает во сне, не понимал, где и что я, и не удивлялся своему непониманию…
- Черви козыри, черви, а не крести! - донесся из-за двери сердитый голос соседки тети Нюры.
Я открыл глаза и первое, что увидел, - цветную панораму гор, приколотую надо мной к пестрым обоям. Это была моя самая любимая картинка из всех, висевших в комнате. Я вырезал ее из какого-то заграничного журнала и каждый раз, ложась спать, любовался величественным видом.
Горы были моей слабостью. Каждую весну я мечтал махнуть на Кавказ с какой-нибудь туристской группой. Но каждый раз мечта оставалась мечтой, поскольку летом надо было ехать в поле с очередной геологической экспедицией. И наш шеф, профессор Костерин, еще с зимы начинал внушать молодым и нетерпеливым аксиому: геолог, уезжающий летом в отпуск, - это не геолог…
- Вот ведь лежит и даже погулять не сходит, - сказала мама тете Нюре, с которой играла в карты в соседней комнате, громко сказала, явно в расчете на то, чтобы я услышал.
- Некогда! - крикнул я через закрытую дверь.
- Тридцать лет ведь мужику, жениться пора, а ему все некогда, - завела мама свою привычную пластинку.
Я молчал, разглядывая горные долины, ущелья, густо-коричневые срывы скал. Почему меня тянет в горы? Вырос в Москве, сроду не видел никаких гор, кроме Крымских, да и то в детстве, когда мама еще могла не ограничиваться уговорами и увозила меня на лето к морю.
- …Этак ведь и умру, не дождусь внучонка покачать…
Я знал: если и теперь промолчать, то мама, чего доброго, заплачет. Горько ей, одиноко со мной одним. Полгода в экспедициях, полгода дома за книжками. И поговорить некогда. В прошлом году мама завела кошку. Но что кошка? Ластится, когда ей надо, а когда не надо - уходит, не сыщешь. Теперь вот тетя Нюра выручает. Одинокая она, и время ей девать некуда. Да только ведь от телевизора да от игры в «дурака» и одуреть можно.
- Невесты на дорогах не валяются! - крикнул я.
- Конечно, не валяются, - обрадовалась мама уже тому, что я заговорил. - Что за невеста, которая валяется. Хорошие невесты делом занимаются, ходят. Или, по крайней мере, стоят, как вон та, у магазина. Ню-ур! - позвала она так, чтобы я расслышал. - Поди-ка погляди. Ну есть же такие красавицы!..