- Хулиганы проклятые… На улицу не выйдешь… Разве можно человека по голове…
- Извините, что так вышло, - сказал парень, наклоняясь ко мне. - Это все я виноват. Не надо было оставлять сестру одну…
«Сестру», - отметил я про себя и улыбнулся обрадованно, привстал.
- Лежи, лежи, веселого мало, - всполошилась мама. - Сейчас доктор придет, что еще скажет.
Я отстранил от лица мамины руки, и девушка поняла, чего я хочу, снова наклонилась ко мне.
- Я вас где-то видел, - сказал я, мучительно напрягая память.
- И я вас… видела. - Она вопросительно посмотрела на брата. Тот опустил глаза.
- Я серьезно говорю.
- И я… серьезно, - оказала она, с удивлением рассматривая мое лицо.
Мне показалось, что она что-то знает и чего-то недоговаривает.
- Где вы живете?
- Из Еревана мы, дорогой, из Еревана, - решительно вмешался парень. - Ануш никогда не была в Москве. Первый раз ее привез столицу показать.
- Показал, - тотчас съязвила тетя Нюра.
- Вы Ануш? Аня, значит? Можно, я вас так буду называть?
Девушка кивнула и покраснела, отчего ее смуглое лицо, потемнев, стало еще красивее. И я понял, почему она покраснела: потому что своим «так буду называть» я как бы назначал ей свидание.
- А меня зовут Виктор…
Тут пришел врач - строгая пожилая женщина, - и она принялась бесцеремонно крутить мою голову в сильных сухих ладонях.
- Тут болит? Голова кружится? Тошнота есть? - сыпала она вопросы.
Затем села к столу, с завидной уверенностью выписала рецепт и ушла, кивнув с порога:
- День-два покоя. Если что - к участковому.
И исчезла, оставив в комнате ощущение покоя. Так бывает после грозы, когда уже отбушевали вихри и над землей растекается облегчающая расслабленность.
- Извините, нам пора, - сказал парень.
- Вы где остановились? - выдохнул я.
- У знакомых.
- У знакомых? Зачем же у знакомых? Оставайтесь у нас…
- Витя! - Мама с испугом посмотрела на меня.
- Мы сегодня на поезд, - понимающе улыбнулся парень. - Приезжайте лучше вы к нам. Горы, как видно, любите? - кивнул он на картинку на стене и протянул руку. - Меня зовут Гукас. Адрес я оставил.
- Приезжайте, - тихо сказала девушка, опустив глаза. И тут же вскинула ресницы, снова уставилась на меня своим испуганно-удивленным взглядом.
Она вдруг торопливо полезла в сумочку, вынула небольшую красную книжицу, положила на стол.
- Это… на память…
- Спасибо. Я провожу вас…
Мне не дали договорить. Все, и даже Ануш, так горячо запротестовали, что я растерялся…
И снова уютная тишина была в моей комнате. Я гладил пальцами подаренную книгу, сотый раз рассматривал золотое тиснение на обложке - «Песни и легенды Древней Армении». За приоткрытой дверью бубнил телевизор и, не обращая на него внимания, разговаривали мама и тетя Нюра, обсуждали случившееся.