Водитель глушит двигатель и отключает холодильное оборудование. Все, его работа закончена. Он и сопровождающий выбираются из кабины. Закурив, медленно идут к корме рефрижератора. Вслед за ними, переговариваясь, тянутся и санитары.
Бригадир санитаров, небритый хмыреватый мужик лет сорока пяти с бегающими глазами и дергаными движениями психопата, экзаменует одного из своих «бойцов».
— А знаешь, почему «Груз-200», Олежка?
— Ну, хрен знает, с Афгана, вроде, пошло…
— А в Афгане как появилось?
Олежка новенький. Порядков еще не знает, а потому недовольно пожимает плечами. Его меньше всего интересует происхождение этого слова, но и послать свое непосредственное начальство он не решается, а потому делает вид, что слушает.
— Стандартный советский военный гроб «Изделие «Г-3», два метра десять сантиметров в длину, восемьдесят пять в ширину, — продолжает назидательно бригадир. — Вместе с цинковой оболочкой, транспортировочным ящиком и телом весит около двухсот кило. Понял, салага?
— Да чего уж тут не понять.
— Это тебе еще повезло, парень, что лето холодное. Видел бы, что было в августе четырнадцатого. Сотнями везут, жара тридцать градусов, половина холодильников не фурычит… Открывай! — прерывается лектор, дойдя до задних дверей прицепа.
Водитель, дождавшись кивка сопровождающего, дергает ручку. Створка отлетает в сторону. Пассажир внутри снова замирает, готовый к бою.
Световое пятно китайского фонаря вырывает из мрака картину из фильма ужасов. Прицеп почти на треть заполнен смерзшимися телами. Голые и одетые. Чистые и окровавленные. Некоторые упакованы в черные мешки. Свалены небрежно и наспех, словно туши на скотобойне.
Бригадир оценивает фронт работ.
— Чего все разные? Опять не из морга, а прямо с поля грузили?
— Как принял, так и сдал, — отвечает сопровождающий. — Ты мне машину пошустрее освободи. Спать хотим, чуть живые …
— Да не ссы, начальник. Все сделаем.
— Сильно смерзлись? — профессионально интересуется один из санитаров, круглолицый приземистый парень.
— Да не очень. Пять часов в заморозке. Так, сверху разве что прихватило.
— Ладно, давай наверх! — командует бригадир. — Раньше начнем — раньше кончим. Работы часа на два, и так уже полночи тут кукуем… Вперед, орлы!
«Кукующие орлы» в грязных, не по размеру, халатах лениво подкатывают тележку. Двое, используя ее как лестницу, неуклюже забираются внутрь.
— Распишись, — сопровождающий тычет бригадиру разграфленный листок и ручку. — И считайте их, блядь!
— Да ладно, начальник! — лыбится бригадир, малюя на ведомости неразборчивый росчерк. — Все пучком будет. Если и ошибемся, то не больше чем на два-три. Один хрен завтра половину в крематорий засунут …