На стоянке, густо освещенной прожекторами, их сразу же спереди и сзади заблокировали два БТРа. С брони посыпались крепкие хлопцы. Пиксель, вооружение, таланы — бригадная разведка. Не худший вариант, могли быть и ВСП, а наша военная полиция — те еще спецназеры…
Шульга облегченно вздохнул. Бог или какой-то здешний начальник услышал молитвы, которыми они, заходя на вынужденную посадку, без передышки оглашали эфир. Метрах в двадцати на краю площадки ожидала желтого цвета машина с отзеркаленной надписью «Ambulance».
Шульга медленно открыл дверь и, оглядев направленные на «кукурузник» стволы, вытянул руки — как положено, ладонями вперед.
А вот это уже интереснее. Из темноты вынырнули-подкатили два черных микроавтобуса «Мерседес-Вито». Из них, просочившись через разведчиков, к борту направились ребята в разном, но ухоженном «мультикаме». Только не в «б/у», как у Шульги и его людей, а в дорогом прикиде из модного тактического магазина. На головах — «правильные» кепки, 5.11, на ногах «Лова» за шесть тыщ гривен. Снаряжение — броники явно не стандартный «Корсар», набедренные кобуры, в руках новые автоматы. ССО? Их дресс-код, они сейчас хорошие оклады имеют. Однако у спецназеров, даже из элитного сто сорокового центра, в зоне АТО такого крутого транспорта не было отродясь. Стало быть, СБУ…
— Я выхожу! — бросает Шульга всем сразу и, выдержав короткую паузу, спрыгивает на бетон.
Перед ним четыре эсбеушника в балаклавах.
— Кто старший?
— Ну?
Один из эсбеушников, делает шаг вперед.
Капитан или майор, выше у них по ночам не бегают. Серьезных решений такой принимать не будет, значит первая задача — обеспечить его правильной информацией. Ну, поехали…
— Оружия нет! Свои! Идем с той стороны, ценный пленный. Два пилота, и нас пятеро. Два трехсотых, один тяжелый. Срочно нужно на операцию.
Выделив из короткого доклада Шульги главное «трехсотые» и «тяжелый», эсбеушник машет рукой, подзывая реанимобиль. Машина подкатывает к самолету. По команде старшего три спецназовца, опережая медиков, запрыгивают в отсек.
Полминуты напряженного ожидания, после чего один высовывается наружу и, подав командиру условный знак «все реально в порядке», кричит:
— Носилки!
Двое в синих костюмах подают в дверь свернутые полевые носилки. Через минуту принимают обратно. На носилках Еврей, рядом Ласка, поправляет израильский «давящий» бандаж. Один из эсбеушников пытается ее задержать.
— Я с ним! — голос девушки не предполагает отказа. — Нельзя отпускать, он тут же умрет.
Командир оборачивается к врачу, тот хмуро кивает.
Два эсбеушника выводят из самолета перевязанного Шамана. Заводят в реанимобиль, по кивку старшего забираются сами.