От этих слов, от их смысла низ живота скрутил болезненный спазм, мышцы сжались, заставив беззвучно охнуть. Кажется, игры закончились. Для меня так точно. Словно издалека, сквозь шумевшую в ушах кровь услышала ироничный голос Марка:
- Ого, решил сразу по-серьёзному?
Ричард не ответил, не сводя с меня странно напряжённого взгляда. Я шагнула, внутри всё замерло от предвкушения, а натянутые до предела нервы задрожали. Опёршись ладонями на плечи мужчины, я встала на колени по обе стороны – кресло оказалось просторным для двоих. В нос вдруг ударил горьковато-терпкий аромат, я невольно вдохнула глубже, и в голове неожиданно странным образом чуть прояснилось. Ладони гостя тут же легли на мою попку, опять – непривычно нежно, придерживая, а не сминая до синяков. Сердце дрогнуло и сорвалось в галоп, я даже растерялась на несколько мгновений и замерла в нерешительности.
- Просто садись, - снова повторил Ричард едва слышным шёпотом, в котором я не уловила властных ноток.
Он в самом деле просил, и смотрел так, будто кроме нас здесь никого не было. И его глаза. Я вдруг поняла, что сквозь золото проглядывает настоящий цвет радужки, и от нахлынувшего удивления даже возбуждение притихло. Ричард тихонько потянул вниз, напомнив о своём желании, и я послушно опустилась, чувствуя, как гладкая головка легко скользнула по шелковистым складкам и дальше, в меня. Давно готовое лоно приняло в себя до конца, мышцы тут же сжались, одарив волной пряного удовольствия, и я всё-таки не сдержалась. Тихо, беспомощно застонала, прижимаясь ближе, изогнулась, чувствуя, как горячий, напряжённый член проникает ещё дальше, глубже, и… Что-то было по-другому. Неуловимо отличалось, едва ощутимыми оттенками. Может, в том, как аккуратно меня придерживали, или в том, как нежно пальцы Ричарда поглаживали мою попку под кружевом платья. А может, в его враз потемневшем взгляде, в котором не было ничего тёмного, а лишь яснее проступившее сожаление, немного досады и ещё какие-то эмоции, разобрать которые я не смогла.
Но ни следа голода или жажды, которыми горели взгляды Марка, Джеффри, Джонаса и Катрины. Да, конечно, Ричард был возбуждён не меньше, чем я. Об этом говорило его учащённое дыхание и находившееся во мне очень даже твёрдое достоинство. Но… Ладони придержали, не давая шевельнуться, поднялись на поясницу, мягко привлекая к себе, и губы Ричарда коснулись моего уха.