Стянув через голову ночную рубашку, он обнажил Люси. Нагое тело прижалось к нему, но не успела она насладиться, как он подхватил ее снизу под плечи и приподнял так, что ее маленькие груди оказались прямо у его рта. Его глаза потемнели, она чувствовала бедрами настойчивые толчки фаллоса.
— Безупречны, — прошептал он и сжал ее груди.
Она застонала, схватившись за его плечи, принимая ласки рта и языка. Ее лоно наполнилось влагой, она изнывала от желания, была готова сесть на него, широко расставив бедра, если бы он позволил ей сделать это. Но, догадавшись, он снял ее с себя и повернул на живот. Его грудь припала к ее спине, губы изучали, гладили и прихватывали кожу, пальцы прокрались спереди, приподняв ее так, что он мог ласкать ее соски, подергивая и покручивая их.
— Я хотел тебя всегда, — звучало вместе с тяжелым дыханием. — Я хотел тебя уже тогда, когда еще не знал, что такое близость.
— Адриан, — простонала она, когда он прикусил ее за шею и глубоко поцеловал.
— Ты думала, я бесстрастен, — глухо пророкотал он, — но ошиблась. Я переполнен страстью. Она разрывает меня. Все внутри болит от нее, и это предназначено тебе одной. Первый раз, когда я увидел тебя, уже знал, что буду с тобой.
Его руки отпустили ее, заставив запротестовать. Он взбил выше подушку и уложил ее так, чтобы только кончики ее грудей касались простыни. Он терся фаллосом о ее ягодицы, позволяя ему скользить вдоль ее влажной сердцевины.
— Он даже не доставил тебе удовольствия! — прорычал Адриан, склоняясь и целуя ее бедро. — Не удосужился даже распробовать, тогда как я умер бы за возможность всего лишь поцеловать тебя.
Он повернул ее на спину, и его голова оказалась между ее разведенными ногами. Его дыхание обдавало ее жаром, вызывая трепет желания и покорности.
— Ниже, — приказал он, а она не могла, ну просто не могла сделать то, о чем он просил. Но он снова прорычал свой приказ и, как только она послушалась, поднялся вверх, навстречу ей, глубоко проникнув языком в ее лоно.
Стон. Он положил руки на ее бедра, чтобы направлять движения взад и вперед, пока дарил ей наслаждение.
— Боже, до чего мне нравится то, как ты отвечаешь мне.
Она вскрикнула, когда почувствовала, как он ввел в нее сначала один, потом другой палец.
— Пожалуйста. — Она задыхалась и умоляла, сама не зная точно, о чем просит. Ничего подобного она не испытывала с Томасом. Совершенно новое, еще неведомое пугающее желание — чувствовать, как он движется внутри ее.
— Адриан, пожалуйста, пожалуйста, — со стоном молила она.
— Одна ночь, — поддразнивал он, — ты обещала всего одну ночь. А я обещал, что она будет того стоить.