— Это всё проклятый Кидши! Это из-за него у меня нет покоя и не будет, хотя бы у моих ног лежали все другие царства мира! Но он поплатится за всё, клянусь священным именем Амона! — Он всё ещё не мог успокоиться, и царица с тревогой смотрела на него. — Может быть, это колдовство, которое наслали на меня мои враги? Никогда я не произносил подобных слов! Я помню, один военачальник сказал то же, что я, перед битвой на Евфрате. Его принесли мёртвым, стрела пронзила горло насквозь… Поистине, я безумец и заслуживаю…
— Успокойся, мой любимый! — Меритра обняла мужа, устремила на него взгляд, полный любви и нежности, погладила его по щеке, как ребёнка. — Обратись к Менхеперра-сенебу, он немедленно прочитает над тобой охранительные заклинания, и тот, кто стал виновником твоего неразумия, сам поплатится за это. Пойдём во дворец.
Становится жарко, лучше мы уединимся в прохладных покоях, а я расскажу моему господину о том, как одна девочка влюбилась в своего старшего брата, который однажды едва не выбросил её из лодки на корм крокодилам и ни за что не хотел жениться на ней…
Она говорила это с таким серьёзным и в то же время лукавым видом, что Тутмос невольно заулыбался и, притянув к себе Меритра, поцеловал её. Как все горячие и вспыльчивые люди, он и утешиться мог быстро и был очень благодарен своей умной жене, которая всегда умела развеселить и утешить. «Награда моя, — подумал он, когда они шли ко дворцу, — боги послали мне тебя, чтобы вознаградить за всё, чего не имел…» Он наклонился к Меритра и спросил её на ухо:
— А может быть, ты подаришь мне ещё одного сына, похожего на Аменхотепа?
— Прямо сейчас?
Оба они рассмеялись.
…Мальчик, которого тоже звали Аменхотеп, был сегодня не менее удачлив в играх, чем носящий то же имя наследник престола. Окружённый целым войском соседских мальчишек, он брал штурмом крепость, сооружённую из камней и песка, на вершине которой плакал злыми слезами неудачник, проклинавший своё невезение — в игре ему выпало быть презренным правителем Кидши, для чего отыскались даже пёстрые лохмотья и круглые деревянные серьги. Победоносное войско Кемет во главе с военачальником Аменхотепом окружило крепость со всех сторон и подожгло её песком, у правителя слёзы текли уже не только от обиды, но он продолжал стоять, время от времени отстреливаясь мелкими камешками. Несколько его жён уже были взяты в плен, их вели в лагерь, скрутив руки за спиной крепкой верёвкой из пальмовых волокон, даже любимый конь правителя Кидши — большая ленивая собака — уже был отведён к сложенному из веток шатру удачливого военачальника. Раннаи и Рамери слишком поздно появились на пороге дома и не видели всех подробностей осады, зато перед их глазами развернулась яркая картина возмездия — военачальник Аменхотеп лупил презренного врага обеими ладонями по спине, сидя на нём верхом, а тот громко ревел и вырывался, проклиная злодея Ини, из-за которого ему не в очередь выпало быть проклятым врагом солнца. Войско приветствовало военачальника торжествующими криками и забросало цветами, самая красивая из соседских девочек возложила ему на голову венок из мелких вьюнков, и всё войско со смехом понеслось в глубину сада, предоставив забытому правителю Кидши утирать злые слёзы и вытряхивать из волос мелкий колючий песок. Раннаи с улыбкой смотрела вслед убегавшему сыну.