Лео не знал, в силу чего он ощущал над собой власть дерева.
Ему не хотелось там задерживаться. То, что принадлежит детству, пусть в нем и останется. Ушедшее мгновение невозможно пережить вновь.
Тогда они с отцом оставили лошадь далеко в стороне и побрели к дереву по высокой траве.
Со временем дорога все больше смещалась к вековому исполину, будто ее белесые изгибы были силой согнуты в дугу и постепенно стремились принять свою первоначальную форму; оптимисты уверены, что всякую кривизну нужно выпрямлять, этого требуют все законы бытия.
Вытянутая изгибами дорога постепенно словно бы стягивалась, становилась все короче и шире. Дерево, казалось, притягивало к себе дорожное движение. Возможно, виноваты были люди, эпоха подогревала страсть причастности, все таинственное и загадочное должно было стать подвластным разбору — почему это завораживающее дерево не находится под рукой? Существуют тысячи неписаных правил жизни, как разумных, так и парадоксальных, они то и дело меняются между собой местами в переднем ряду.
Удовлетворяя всеобщую страсть познания, человек все реже заглядывал в самого себя.
Совершенство векового дерева подавляло Лео.
Рядом с лучистым мгновением детства поставить было нечего.
К настоящему времени шоссе настолько придвинулось к вековому дереву, что обочина, словно стенка, подпирала корни исполина.
Люди, наверное, верили, что они не причинили дереву зла; возможно, лишь с одного края пострадало необъятное подземное корневище, охапка корешков никакая не потеря. Зато в землю забили кол, на котором красовалась дощечка с изображением листочка этого же дерева.
Под деревом то и дело останавливались люди на машинах или автобусах, с восхищенными возгласами рассыпались они под мощными ветвями; взявшись за руки, обмеряли охват дерева. Порой — что редко случалось — садились под шелестящей кроной и предоставляли отдых усталым ногам. Особенно часто задерживались у дерева затем, чтобы выстроиться в ряд перед ним. Едва щелкнув затвором аппарата, тут же спешили обратно в машину. Что за беда, если при этом утаптывалась земля под деревом, у запечатленного мгновения жизни тоже имеется своя ценность, свое достоинство и неповторимость.
Сменялись люди, средства передвижения; тракторы, которые проводили борозды на раскинувшихся вокруг дерева полях, с годами становились другими. Асфальт покрывался выбоинами, и на него накладывали новый жирно поблескивающий слой — шоссе все выше поднималось над землей. Казалось, что вековое дерево вдруг постарело и ссутулилось. Появлявшиеся у дерева люди расколупывали ногтями и без того потрескавшуюся кору, будто надеясь отыскать под корой таинственные письмена. Жизнь почему-то становилась все более скучной, все ждали сюрприза.