Все жаждали покоя и света.
И вдруг перед Эрикой возник образ из прежних времен — наваждение: молодой человек, настоящий мужчина, студент из города! Лео не явился, пробираясь из чащобы, не брал силой, по-скотски, встретившуюся женщину, он вообще не был навязчивым, скорее оставался растерянным, робким и нежным — давно забытое качество: благопристойный мужчина.
Эрика прижалась к этому человеку, который, казалось, видел среди хаоса цель. Едва ли она догадывалась о его истинном состоянии: я в этом мире отверженный. Девушке и в голову не приходило, что благодаря именно ей Лео познал теплое чувство привязанности к дому, ощутил принадлежность к парализованной темнотой и страхом деревне.
А может быть, Эрика просто перезрела.
Возможно, она и не думала ни о чем, просто существовала, затащила в круговорот своих ощущений и его и позволила в свою очередь затянуть туда себя.
Или ее все же охватило то удивительное неповторимое чувство, по поводу которого сказано столько слов и объяснить которое не могут, да и не нужно.
Именно так оно и было, и в отношении Лео тоже. Более общее представление о пережитом появляется в сознании человека позднее. В ту ночь на сеновале виллакуского хутора Лео ни о чем не думал. Прикосновение рук Эрики удивительным образом снимало напряжение. Лео вдруг разом перестал быть одиноким, стесненным неопределенностью своего положения существом. Эрика щедро оделяла нежностью: великодушие — единственное средство, которое возрождает захиревшую душу.
В начале той холодной осенней ночи, на чердаке виллакуского хутора Лео ощущал себя сильным и счастливым.
И вдруг брякнулся навзничь, как жук. Грубая земная жизнь вступила в свои права.
Наслаждаясь состоянием расслабленности, Лео услышал во дворе осторожные шаги, затем стук в окошко, скрип двери, сдержанный разговор. Кто-то не вошел в дом, а направился к воротам хлева, на некоторое время шаги затихли на соломенной подстилке, нащупывающая рука похлопала по боковине лестницы, перекладины заскрипели под чьими-то ногами. Неизвестный взбирался наверх.
Лео в порыве злости хотел было крикнуть, неужто людям и впрямь нет больше места в полупустой деревне, обязательно надо сбиваться в кучу! Сеновалов на конюшнях и хлевах, амбаров, сараев и сарайчиков было не счесть. Почему кому-то понадобилось явиться именно сюда и разрушить мгновение, когда нежность и опьянение вырвали их с Эрикой из отвратных будней?!
Лео сжал зубы, он почти затаил дыхание, руки Эрики вцепились в него, она издала едва слышный стон, уткнувшись ртом в овчинную шубу. Они застыли и почувствовали, как холодеют их тела.