— Эй вы, гости похоронные, — сдавленно донеслось откуда-то от лаза. — У меня в кармане погремушки и в руках автомат. Когда начнется штурм, уносите ноги, я их перебью. — Мужчина хохотнул и закашлялся. — Вас пощажу, не изрешечу. Ясно? — крикнул он наконец и замолк.
Гости похоронные. О боже!
Лео и Эрика притаились, как мыши.
— Спите, спите своим невинным детским сном, — пробурчал незнакомец презрительно.
Ночлежник зашуршал где-то в стороне сеном, наверное, вертелся, как собака, выбирая место, а может, искал свою шубу. Эрика коснулась губами уха Лео, но благоразумно ничего не шепнула. Видимо, знала, с кем придется иметь дело. Здешних лесных братьев узнавали по шагам. Голос и Лео показался вроде бы знакомым.
Он прерывисто дышал, так же, как и Эрика.
Лео хотелось еще немного побыть в райских кущах. Рука его медленно скользнула по груди и животу Эрики.
Издали стал доноситься трескучий храп.
Эрика словно бы вздрогнула, но все же придвинулась к Лео. Не испугалась.
В ту ночь они были самыми смелыми людьми на свете.
Когда Лео пришел в себя, странная мысль пришла ему на ум: мертвецки спавшего лесного брата можно было легко схватить, связать по рукам и ногам и положить в телегу. Измученный вояка, наверное, и не проснулся бы раньше, чем колеса загромыхали бы по мостовой в поселке.
Эта неожиданная мысль показалась смешной, но она была скорее неуместной, состояние удовлетворенности и расслабленности отодвигали сочувствие и понимание, ведь Лео и сам мог оказаться в точности таким же гонимым в безысходности волком. Вдруг там спит кто-то из однокашников. Он никогда не узнает об этом. При дневном свете их пути не скрестятся. Оно и лучше, если не заглянут друг другу в глаза.
Ночной хмель удовлетворенного любовника рассеивался в сером рассвете осеннего дня. Мучило сожаление: почему время загнало людей в угол, опустошило их? Сколько можно с еловой макушки вглядываться в небо, все надеяться на избавление?
Эрнст давно погиб. А кто еще? Кто в земле, тот не ходит ночевать по окрестным хуторам.
Сколько еще ночей придется вот так храпеть и сопеть этому лишенному своей постели человеку?
Жизнь снова показала свое жуткое лицо.
Лео не помнил, когда уснул. Проснувшись, увидел, как из лаза сеновала просачивался свет холодного осеннего утра. Видимо, выпал небольшой снежок. Внизу, в коровнике, журчало в подойник молоко.
Лео приподнялся на локти, кроме него, здесь уже не было ни души. Как знать, кто из них раньше замел следы — Эрика или лесной брат.
Лео мог еще дрыхнуть, помедлив, погладить постель и поверить, что сохранилось тепло от тела Эрики. Когда хозяйка кончит доить корову, то придет конец и его разнеженности. Он пойдет через поле и войдет в родной дом. Лео угнетала лишь мысль об укоризненном и одновременно боготворящем взгляде матери. Зачем ушел, оставил меня здесь одну мыкаться! Как же это хорошо, что ты выбрался отсюда, тут бы тебя затянули в лес и накликали бы гибель.