Мисс Астрид Олаф, как всегда, вынеслась окутанной запахом дешевых духов и жасминной пудры; ей на смену пришла Тереза в роли Махарани Индрапуры. Валь ди Сарат видел подобные представления в американских бурлесках, почти вызывающие в своем отсутствии таланта и безрадостной сосредоточенности на самых спортивных аспектах полового акта. Они казались ему не красивее нефтяных скважин и ассоциировались только с самым отчаянным одиночеством.
Во время этого выступления Фатима Луксор подошла, поигрывая поясом, к Валь ди Сарату и взглянула на него.
— Одиноко? — спросила она.
— Очень, но мне это нравится.
Чтобы отделаться от таких женщин, нужно их отпугнуть. Они предпочитают то, что именуют здоровыми эмоциями. Разговорчивых или раздражительных не любят. Однако Фатима Луксор была не такой, как все. Ей перевалило за сорок, а мужчины платят деньги не за массу тела.
— Будь со мной полюбезнее, — произнесла она с надутым видом.
— Уйди.
— Ты неистовый. Люблю неистовых мужчин. Люблю чувствовать себя в их власти.
— Я живу вместе с матерью.
— Где?
— В Ватикане.
— Твоя мать кардинал?
— Отстань. Убирайся.
Ему была ненавистна эта бессмысленная болтовня. Особенно в такую минуту.
— Ты животное, — заявила Фатима присаживаясь.
— Я вампир.
— Похудеть мне бы не мешало.
На кой черт он отвечает ей? Валь ди Сарат разозлился на себя.
— Каково твое желание, о повелитель? Слегка позабавиться со своей рабыней?
Валь ди Сарат закурил трубку.
— В Египте мой повелитель курил трубку из тыквы-горлянки, — негромко произнесла Фатима Луксор с сильным неаполитанским акцентом. Она изменила тактику. Тереза закончила свой номер, и теперь на подиуме псевдобразильянка воздавала должное святой Цецилии, неистово тарахтя в воздухе двумя маракасами.
— Нравится она тебе? В живости ей не откажешь, но открою тебе один секрет. Она такая же бразильянка, как моя задница. Родом из Пизы. Заметил, как наклоняется набок?
— А ты из Неаполя, — ответил Валь ди Сарат, морщась от чесночного запаха.
— В жизни для тебя не существует тайн, — протянула Фатима, нижняя губа ее блестела, как тропинка под дождем, неприятные глаза были чувственно полузакрыты, запах чеснока распространялся в воздухе, словно ядовитый газ в газовой камере.
— Ты совершенно права, — ответил Валь ди Сарат, — и если сейчас же не уйдешь, пожалуюсь администрации.
— Администрация не наказывает девушек за то, что они выходят за рамки служебных обязанностей. Что это за медали?
— Все-таки администратор, если я его попрошу, заставит тебя встать из-за моего столика.
— Ты не человек. Импотент.
— Возможно. Я жду жену.