— С этим — все! — отрезал толстоприсосник. — А лазер? Шлюзовой офицер, заполнявший водой ваш скафандр, видел у вас лазер! Вы пытались вынести его с корабля! Вам известен пункт корабельного Устава, строжайше запрещающий выход с оружием без специального разрешения командира. Меня, черт вас побери! Меня, Митина-Витина с Обеих Заглавных Букв!
— А я и не думал использовать лазер в качестве оружия, начальник! — с неслыханной на флоте наглостью ответил не сдержавшийся таки экс-филолог. Меня, может, образцы пород интересовали!
— Во-о-он!! — заорал толстяк. — Властью, данной мне на корабле, лишаю вас сразу двух званий!
Огромная присоска командира метнулась к груди наглеца, сорвала с нее две лычки-птички, оставив одну — самую невзрачную:
— Марш отсюда, шурин-мурин! Вон!
…С сухим скрипом чешуй, но с гордо поднятой головой разжалованный повернулся и вышел.
— Тухлая жабра!.. — вполголоса, но достаточно внятно прошуршал он в дверях самое обидное для мокрушинцев ругательство.
Митин-Витин с Обеих Заглавных Букв без сил рухнул в кресло, выхватил из нагрудного кармана пробирку и принялся спешно поливать в области сердца свою катастрофически высохшую чешую.
— Слушай, за что на тебя так Тухлая Жабра взъелась? — подсев к приятелю, поинтересовался зачуханный шурин-мурин из реакторной команды. У нас нынче только об этом все и говорят. Чем ты его допек, Кисси?
— А, Присси! — обрадовался экс-филолог и экс-петин-светин. — К черту начальство. А вот тебя-то я и искал. Надеюсь, ты меня поймешь, как бывший гуманитар, а?
— Я тебя, брат, всегда пойму! — весело отозвался Присси. — А в чем дело?
— А вот в чем. Ты слышал уже наверняка, что я без разрешения, контрабандно, так сказать, использовал компьютер на предмет расчета вариантов будущих языков и письменностей грядущей цивилизации землян?
— Ну, слышал кое-что…
— Сто восемьдесят шесть вариантов рассчитал я с гарантией. Ну, пережег у них в компьютерной что-то, да не в этом дело! Слушай дальше, друг Присси. Просмотрел я эти варианты, и один вариант особенно мне понравился: логика, красота, изящество, легкость. Чем-то даже наш родной напоминает. Я тебе потом покажу.
И так он мне, вариант этот, понравился, брат Присси, что я уж и писать и бормотать на этом языке начал, ей-богу! А во время третьей посадки был я на побережье с группой разведчиков. В районе скал. Там, где выходы смеситов, знаешь?
— Знаю, — подтвердил замурзай-Присси.
— Ну так вот. Иду я там, поднимаю голову и — присоску на отъедание, не вру — стоит останец смеситов, по форме напоминающий наши мокрушинские кормушницы. А наверху, на своде, полукругом светлый компонент смеситов образует вот что. — И прямо на присоске, микрографом, зеленым по красному, Кисси вывел чрезвычайно прихотливую вязь: «НЕТУЖИГОШИК».