— Степан! — позвал комбриг.
Я подскочил к нему, готовый выполнить любой приказ.
— Нет, не надо, — подумав, сказал Шелест. — Еще заблудишься, а нам дорога каждая минута. Махсум! Срочно скачи на запад и догони эскадрон!
Махсум, схватив винтовку, побежал седлать коня.
Комбриг обвел глазами бойцов. На усталых обветренных лицах решимость биться до конца. Даже двое тяжелораненых щелкали затворами винтовок.
— Возможно, придется драться, — просто сказал комбриг, словно речь шла о чем-то самом обыкновенном. — Надо во что бы то ни стало задержать банду до прихода эскадрона.
И стал отдавать короткие приказания. Савчун запер дубовую дверь на засов и придавил ее тяжелым сундуком. Бойцы начали кинжалами спешно пробивать в стене бойницы. Я помог перетащить тяжелораненых к окну, принес им оружие.
— Скачут, товарищ комбриг! — доложил Савчун.
— Без команды не стрелять, — приказал Шелест, — пусть подойдут ближе.
Я торопливо скатал старую кошму и положил ее у стены перед окном. Григорий Васильевич сел на нее и вынул из деревянной кобуры черный кольт.
Первую атаку отбили легко. Басмачи, не ждавшие отпора, быстро откатились назад. Кибитка наполнилась пороховым дымом. Бойцы радовались:
— Продержимся, товарищ комбриг!
— Они теперь сразу не сунутся.
Комбриг молчал. Он знал, что Кара-Палван, этот шакал пустыни, не из тех, кто легко отказывается от добычи. Комбриг был уверен, что басмачи знают, кто находится в кибитке.
Вскоре басмачи снова кинулись на штурм. С гиком и криками они бежали к глинобитному дому. А их лучшие стрелки, засев на вершинах ближайших барханов, повели прицельный огонь. Первыми пулями убили тяжело раненного Беркуна. Я взял его винтовку. При отдаче приклад больно бил в плечо.
— Не трать патроны! — крикнул Савчун. — Целься как следует.
Вторую атаку отразили с трудом. Дюжина басмачей валялась вокруг кибитки. Ржали кони, потерявшие седоков.
Бойцы торопливо перезаряжали оружие. Всех волновало одно: успел ли Махсум проскочить? Если эскадрон скоро не явится, этот бой может оказаться последним в их жизни…
— Эй, кзыл-аскер! Стреляй не нада!
Со стороны басмачей скакал всадник. Он держал в руке длинную палку, на которой развевалась белая рубаха.
— Стреляй не нада! Эй, кзыл-аскер!
Савчун поднял винтовку и щелкнул затвором.
— Я им сейчас покажу переговоры. С контрой у меня один разговор!
— Отставить! — властно крикнул комбриг. — Будем вести переговоры.
— С контрой? — Савчун удивленно посмотрел на Шелеста. — Так вы ж, товарищ комбриг, нас учили…
— Знаю. Сейчас не то. Сейчас важно выиграть время.
Всадник, размахивая белой рубахой, приблизился к дому и остановился у окна.