— Я не мог не поехать, товарищ старший лейтенант.
— Глупости! Одевайся быстрее. Машина ждет. Поужинаешь в Доме офицеров. У меня твои талоны на питание.
Дом офицеров находился рядом, всего в нескольких кварталах, можно было бы и пешком дойти. В зале ресторана играла радиола. Коржавин чувствовал себя смущенно.
— Может, обойдешься двумя плитками шоколада? — предложил Никифоров. — Калорийно и вес не прибавляет. Думаю, после полевых занятий ты пару килограмм- чинов сбросил.
Коржавин понял, куда клонит физрук. Открыто не говорит, но все ясно. Хочет, чтобы выступил в другой весовой категории, напрасно не рисковал, выходя против Мурко.
— Я хочу работать с ним. Только с ним! — Коржавин взял графин, наполнил водой бокал, выпил и снова наполнил. — Вот так! К утру все будет в порядке, товарищ старший лейтенант. Чистый средний.
— Я же о тебе беспокоюсь.
— Не надо обо мне беспокоиться.
— Знаешь, Руслан, один весьма умный человек сказал еще сотню лет тому назад, что мужество не равнозначно состоянию, которое именуют отсутствием страха.
— Вот именно, Лев Петрович. Мужество — это умение смотреть опасности в глаза. Так, кажется, говорил этот умный человек?
— Я хочу, чтобы ты в полную силу работал на окружных соревнованиях. Они не за горами! — Никифоров говорил без обиняков. — А после кулаков Мурко ты будешь иметь бледный вид.
— А я хочу прежде всего поесть. Чтобы не иметь бледного вида. Где талоны?
Они несколько секунд смотрели друг на друга. Упорство Коржавина раздражало Никифорова. «Юнец!» Но он сдержал себя. Достал талоны и положил на стол.
— Здесь на два дня. Сегодняшние на завтра недействительны.
— Мы им сейчас найдем применение. Мне одному не справиться.
— Спасибо. Я уже поужинал. — Никифоров встал. — Спать будешь в гостинице, в пятнадцатом номере. Койка у окна.
— Хорошо, товарищ старший лейтенант.
— Еще. Взвешивание с восьми до десяти утра.
— Ясно, товарищ старший лейтенант.
Коржавин развернул меню, выбрал ужин. Официантка, пожилая полная женщина, уставилась на него строгим взглядом: рядовым солдатам в ресторане быть не положено.
Руслан протянул ей талон:
— Ужин.
Официантка поджала губы. Записала что-то на клочке бумаги:
— Все?
Руслан протянул ей второй талон:
— Вот еще.
— На спортивные талоны спиртное не отпускается.
— Я не прошу спиртного. На этот талон повторите ужин.
— Два ужина. Все?
— Нет, не все. — Коржавин оторвал третий талон. — А на этот принесите шоколад.
«Сытная еда делает человека добрее». После двойной порции жирного гуляша Коржавин по-иному стал воспринимать сказанное физруком полка. «Может быть, не стоило так резко разговаривать с ним. Все ж таки он и по годам старше, и опытнее. Он знает больше и хочет добра. Чего ершиться перед ним?»