– Проверка систем… выполнена. Продувка… выполнена, – продолжали вещать динамики. – Запрос систем пусковых установок… выполнен. Норма. Донесения от пусковых установок… получены. Норма. Пусковые установки боеготовы, задержек к пуску не имею. Командный пункт переведен в режим полной автономности. Внимание. Пуск начинается.
Картинка на большом экране вдруг сменилась – это включились внешние камеры. Карта мира исчезла – и Данил увидел бетонное поле. И там, где полчаса назад была только голая площадка, теперь зиял провал пусковой шахты с торчащей головной частью ракеты, похожей на остро заточенный карандаш.
– Ключ на старт. Пошел отсчет времени. Десять…
Добрынин, не отрывая глаз от экрана, сделал шаг назад и плюхнулся в одно из кресел у пультов управления. Подогнулись ноги, сердце долбило в грудную клетку как припадочное, от волнения дыхание сперло так, что он почти не в силах был вздохнуть полной грудью, дышал какими-то короткими урывками… в голове – бардак, смесь из безумной надежды, радости, злости, горечи и глубокого удовлетворения…
– Девять…
Ну, вот и все. Он сделал это. Сколько пройдено, сколько выстрадано. Сколько сил потрачено… Полгода? А может – двенадцать лет?..
– Восемь…
Полгода – от Добрынина. Двенадцать – от Зоолога. Треть жизни – на месть… Стоит ли оно того?.. Да. Стоит.
– Семь…
Месть – это наказание, пусть даже во многом уже бессмысленное. Тем, кто погиб – им месть не нужна. Но месть нужна живым.
– Шесть…
И прежде всего – месть нужна тому, кто мстит. Чтобы продолжать жить. Чтоб не чувствовать до конца дней бессмысленность своего существования. Не сгорать от стыда и злости, не сгибаться до земли под неподъемной ношей, осознанием того, что – не смог. Не сумел. Не справился.
– Пять…
Да и месть ли это?.. Не месть это вовсе… Вернее – не одна только месть!
– Четыре…
Сколько дел на счетах Братства? Сколько пролитой крови? Сколько жизней? Не слишком ли много? Не пора ли остановить?..
– Три…
Право сильного – это палка о двух концах. И если ты поступаешь по праву сильного с другими – будь готов, что однажды так же поступят и с тобой. Да. Это так. Отец Кирилл был прав.
– Два…
Велик был пусковой арсенал Державы. Много было в кладовых – и до сих пор не все израсходовано. Хотя бы одна ракета – но поднимется, уйдет на Каспий. Хотя бы одна – но и этого будет достаточно. Хватит с избытком.
– Один…
Двадцать лет ждал «Периметр» своего часа. И хотя не для такой цели был предназначен, не по воробьям палить – но и теперь по прямому назначению послужит. Возмездию и справедливости.
– Пуск.
Гул, сопровождавший отсчет времени, утих на какую-то долю секунды – и внезапно, резким скачком, вырос до невероятного предела, врезал акустическим ударом по голове, переходя в закладывающий уши рев… Ракету на экране вдруг толчком выпихнуло из пусковой шахты. Окутанная тугими, огненно-рыжими бутонами огня и дыма, она подскочила вверх, зависла на мгновение над бетонным полем на полный корпус, словно задумавшись… и Данил, не успев даже как следует испугаться, сообразил, что все идет как и положено – снизу от ракеты отлетела какая-то болванка, отстрелянная в сторону пиропатронами, из сопла в шахту ударил столб огня… и ракета, набирая скорость и загибая траекторию в сторону, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, начала подниматься вверх. И исчезла, спустя несколько секунд нырнув в низко висящие облака. А вместе с ней, постепенно растворяясь в небе, исчезли сначала грохот, а затем и гул.