– Не будет ш-ш-шанс-с-сов у потомков его с-с-свер-р-ргнуть Эр-р-рн с тр-р-рона с-с-сего и ос-с-стальных плато, – охотно ответила каменная статуя. – Пр-р-рор-р-рочес-с-ство с-с-сбудетс-с-ся не в польз-з-зу с-с-собир-р-рателя душ-ш-ш.
– В Хрустальный должны вернуться трое? – Не то чтобы князь сомневался в своей осведомленности в этой части пророчества, но убедиться он был обязан.
– А это как фор-р-ртуна к княз-з-зю повер-р-рнетс-с-ся, – туманно ответила горгулья.
Больше она ничего не сказала. Еще один поклон каменных изваяний, и они медленно рассыпались, превратившись в две идентичные горы булыжников.
Ястреб спланировал на плечо хозяина и нервно дернул крыльями. Он чувствовал беспокойство князя. Тому действительно была небезразлична одна из избранных. И он сделает все возможное, чтобы она не пострадала от рук маньяка. Нет, даже не так. Он не допустит подобного. А похитителя ждет только одна участь – смерть.
– Пойдем, друг мой, – спокойным голосом произнес князь и направился на выход из зала переговоров. – У нас мало времени.
Стража застыла возле входа в зал и в гробовой тишине ожидала выхода своего повелителя. Они не сомневались, что он останется невредим – иначе он бы не стал рисковать жизнью.
Миррэй Эрн на ходу раздавал распоряжения. Необходимо было в кратчайшие сроки найти маньяка и разобраться, наконец, с чередой убийств. Князь все так же не подозревал Беркута в причастности, но по-прежнему не знал, кто скрывался за темным провалом капюшона. Чтобы брат пошел на подобное? Это просто невозможно!
– Князь, – с Мирром поравнялся стражник, – какие еще будут распоряжения? Что нам делать?
– Я в лабораторию, – не сбавляя темпа, сказал он. – Передай начальнику личной охраны, что мне понадобится пара его ребят.
– А если начнет расспрашивать?
– Скажи, что приказы князя не обсуждаются, даже если этот князь – твой друг.
Стражник развернулся и направился в противоположную сторону.
Лаборатория находилась на нижних этажах недалеко от камер. Эрн прошел в просторное помещение, забитое шкафами с пробирками и стеллажами с научными книгами. Еще здесь стоял массивный алтарь из красного мрамора. Именно на нем Миррэй проводил ритуал воскрешения тотемной птицы. В некоторых местах виднелись капли засохшей крови, а кое-где мрамор был испещрен тонкими царапинами от ритуального кинжала. Кинжал же, к слову сказать, просто валялся на полу возле алтаря. Князь, пробуждая своего ястреба, находился в таком истощении, что был не в силах поднять ритуальное оружие после того, как оно выпало из его руки. Зато сейчас он был полностью готов к еще паре подобных ритуалов.