– О-ой! – завизжала сватья и побежала прочь. – Убивают! Ой-й!
И Елтышев бы догнал ее, если бы Валентина Викторовна не удержала:
– Не надо, Коль, не надо, ради бога. Обо мне подумай.
А еще через несколько дней жена потеряла сознание. Что-то пыталась приготовить и упала на кухне. Николай Михайлович похлопал ее по щекам, потом облил холодной водой. Она медленно, тяжело очнулась.
– Что, за фельдшершей? – спросил Елтышев, помогая ей добраться до кровати.
– Да что она… В больницу надо… – сдавленный шепот. – Давно уже у меня… Внутри что-то… Рак, что ли…
– Какой рак?! Что ты несешь? – Но Николай Михайлович замолчал, испугался, впервые, наверное, по-настоящему представив, что может остаться без жены; это было страшнее всего. – Всё хорошо будет, Валь. Сейчас…
Уложил, нашел ключи от машины, метнулся во двор. Долго мучил стартер, но «москвич» не заводился… Аккумулятор вроде в порядке, свечи тоже, но мотор глохнет и глохнет.
Лишь минут через десять Елтышев сообразил: бензина-то нет. В те дни, после смерти сына, много ездил и в последний раз еле дотянул до ворот, в ограду пришлось машину вручную вкатывать. С тех пор так и стояла.
Взял трехлитровую канистрочку, отправился по деревне искать бензин. По дороге заглянул к фельдшерице, попросил прийти, объяснил, что случилось.
– Уху, – без охоты ответила та и закрыла калитку.
Купил бензин втридорога у парня с «Уралом». То ли Гоша звали, то ли Глеб; несколько раз Елтышев видел его вместе с Артемом.
Странно поглядывая на Николая Михайловича, парень наполнил канистрочку, протянул.
– Далёко едете?
– Не знаю… Жена заболела… Спасибо.
– Давайте.
Фельдшерица, конечно, еще не приходила. Николай Михайлович одел жену – у нее самой сил совсем не было – в выходное платье, посадил в машину.
– Это… Коля… полис возьми… мой, – кое-как, одними губами, проговорила она.
– А где лежит?
– Ну… там… где деньги.
Елтышев забежал в дом. Нашел в тумбочке зелененькую карточку полиса, прихватил и деньги: «Вдруг что. Сунуть, может».
Замкнул дверь, выгнал машину на улицу, закрыл ворота. Руки тряслись, всё казалось, что что-то забыл, что-то делает не так… Жена сидела, отвалившись на спинку сиденья, глаза прикрыты, лицо серое.
– Куда, в город или до Захолмова?
– Давай… до Захолмова… хоть… Не могу…
Очень долго, как казалось Николаю Михайловичу, ждали в регистратуре, оформляли документы, возились с переодеванием. Не выяснив, что с ней именно, решили класть.
– Я завтра приеду, – пожимая ее руку, сказал Елтышев. – Держись.
Заправился, купил продуктов – ассортимент здесь был побогаче, чем в Муранове… Уже к вечеру вернулся домой.