Да, за эти годы сын изменился, из парня превратился в крепкого, знающего себе цену мужчину. Спокойней стал, но и уверенней в себе.
– Ничего, мать, – говорил, поглаживая плачущую Валентину, – ничего, поднимемся. Главное – живы. – Но, видимо, вспомнив об Артеме, кашлянул: – Кхм… Брата-то здесь похоронили?
– Да, – кивнул Николай Михайлович, – где ж еще…
– Ну, в городе, может… Ничего, выберемся отсюда. А здесь пусть дача будет. Купим квартиру. Двухкомнатная, я узнавал, восемьсот тысяч стоит.
– Рублей?
– Ну да.
Николай Михайлович прикинул в уме – вообще-то не так уж много. Всего восемьсот ярко-голубых тысячных бумажек. Но где их взять… И сказал вслух:
– Да где ж их взять? Тут с копейки на копейку…
– Найдем, заработаем.
Сидели за столом. Валентина, утирая слезы, пододвигала сыну то одно, то другое:
– Кушай. Я к семнадцатому накупила всего, ждали-ждали… Дождались.
– Харюска бери, – тоже двинул тарелку с рыбой Николай Михайлович, – с душком уже, правда, но вкусный. Многие его с душком и любят…
– Хариус – это да. – Денис ел, но не жадно, смакуя. – А здесь река есть? Рыба какая?
– Да какая здесь рыба… В пруду карась, карп. Да я не рыбачу…
– А это, у Артемки же сын остался?
– Остался.
– И как он? Жена… вдова как?
Валентина горько вздохнула:
– Мы с ними, сынок, не общаемся. Я не рассказывала, не писала, но из-за нее, из-за этой всё. Окрутила Артема, женила…
– А сама, говорят, блядь конченая, – вставил Николай Михайлович скорее, чтоб закончить эту тему, но жена продолжала плачущей скороговоркой:
– И родители ее… Поселили Артема у себя, как работник был. К нам редко приходил, строительство дома вон, как началось, так и… Сам видел. Присылали его сюда за деньгами – и чтоб скорее обратно… Но и им отплатилось. Слышала, муж совсем с ума сошел. Как растение. Да и ничего удивительного – жена чуть что, по голове его лупила. Вот и долупила – теперь с ложечки кормит.
– Но внука, – настаивал Денис, – надо как-то… Чтоб нашим парень рос.
– Что, на поклон к ним идти? – посуровел Николай Михайлович. – Мне тут вообще ни с кем дела иметь не хочется. Подлые, жадные… Да ворье просто. – Доразлил по стопкам коньяк. – Тут вот мать заболела, прямо свалилась – сознание потеряла, я повез в больницу. Возвращаюсь – дом обшмонан, кое-что украдено… Через несколько дней – опять. Потом вообще, пока спали, «москвич» обработали…
– Ладно, бать, – выдохнул уверенно Денис, – разрулим проблемы. Всё наладим… Ну, за то, чтоб теперь, после всех геморроев, да и что там, конечно, и трагедий, на́чало нам фартить.
– Да уж пора бы…
Выпили. Николай Михайлович достал из холодильника бутылку спирта.