Молодая девушка, поправляя растрепавшиеся малиновые от солнца косы, говорила:
— Скажи, мой милый, откуда вы явились? Кто вас послал ко мне?
Молодой человек, сжимая её в объятиях, дулся и по-бычьи мычал:
— Л-люблю.
— Вы знаете, милый, — прижимаясь и отдаваясь ему, говорила она потрясающе нежным и милым шёпотом, — всю радость, всё счастье, которое вы даёте мне, я выпью нынче… только нынче и больше никогда… — и она задыхалась от сильно бьющегося и больно покалывающего сердца, готового выпрыгнуть из груди. — И больше никогда…
А он в ответ только глухо, до тупости упрямо мычал:
— Л-люблю.
На другой день молодой человек проснулся очень поздно, счастливо открыл глаза, осмотрелся: был ослепительно ясный день и ярко-голубое небо двумя потоками лилось в комнату, и из-за оконного косяка небольшим краешком заглядывало солнце, обливая золотом подоконник, угол стены, подушку дивана и сидящую неподвижно на диване в одном белье и с распущенными волосами девушку… Увидав девушку, молодой человек быстро поднялся и радостно бросился к ней, сел рядом и, обхватив рукой её талию, навалился туловищем; она легко запрокинулась навзничь, взглянула на него правым и чуть-чуть улыбающимся полуоткрытым тёмным глазом: она была мёртвой, но всё такой же прекрасной и милой. Он в ужасе отдёрнул руку, отскочил назад и, стиснув яростно ладонями голову, завертелся по комнате, скуля, как смертельно раненый:
— Хгосподи, это какой-то тупик, но только более страшный и непонятный, чем тот, в который въехал извозчик. — А когда опомнился, подошёл к ней, опустился на колени и, потрясённый до глубины, горько зарыдал, расплакался всем своим существом, а когда наплакался вволю, поднялся и умиротворённо сел с ней рядом на диван, вынул из кармана записную книжку, вырвал листок и написал на нём странно путаное письмо:
«В смерти моей прошу никого не винить. Жизнь я тоже не виню: я жил на земле, несмотря на то, что я всегда старался урвать для себя лишнее из её благ, скучно, безрадостно, а посему, испытав настоящее счастье, радостно и счастливо с ней ухожу». Положил записку на стол, осторожно достал из заднего кармана брюк небольшой замшевый мешочек, вынул из него чёрный, блестящий и отливающий синью браунинг, прижался левым боком к любимой девушке и с необычным спокойствием и наслаждением выстрелил себе в висок.
В этот же день, к вечеру, врачом было установлено, что девушка умерла от разрыва сердца.
1926 г. Гор. Ефремов, Тульской губ.