К тому времени как солнце село за горы, сразу охладив воздух, я уже не бежал, а плелся. Хотелось есть и пить, да еще устал как собака. Язык опять пересох и перестал умещаться во рту. То и дело я тяжело и часто дышал, а еще иногда чувствовал запах крови, по-видимому, моей собственной. Один раз посреди голой пустыни я увидел на столбе знак. Поглазев на него, перевел взгляд на скалы. Они казались все такими же далекими, зато их тени вытянулись и все больше приближались ко мне.
Наступила ночь, на небе высыпали звезды. Я знал, что двигаюсь в верном направлении, и не останавливался. Впереди стал различим дрожащий огонек. Вскоре потянуло дымком, и не только дымком, но и жареным мясом. Я порысил быстрее. Постепенно неверный желтый огонек превратился в костер, вокруг которого темнели очертания человеческих фигур. Я приблизился к костру, но предпочел остаться в тени.
И верно, люди. Кажется, байкеры. Ох, не любим мы байкеров, я и Берни. Мужчины и женщины сидели кружком у большого костра, выпивали, курили, готовили бургеры; их мотоциклы стояли у покосившейся хибары. Сколько всего людей? На этот вопрос я вам не отвечу.
— Эй, что это там?
Я навострил уши.
— Койот?
Я отступил глубже в темноту. Не то у меня сегодня настроение, чтобы сносить издевки.
— He-а, похож на собаку.
— В такой глуши?
— Должно быть, голодный.
— Эй, песик, хочешь бургер?
Вскоре я уже сидел у огня, лопал бургеры (больше двух) и общался с байкерами. Мое первоначальное мнение о байкерах — во всяком случае, конкретно об этих — изменилось в лучшую сторону. Все они, включая женщин, были высокие и толстые, с ног до головы в татуировках и с проколами во всевозможных местах (пирсинг всегда вызывал у меня неприятные мурашки), но при этом весьма дружелюбные.
— Вид у него не ахти.
— Интересно, откуда он взялся?
— Посмотри табличку на ошейнике.
— Нету у него таблички, — сказала одна из байкерш и ласково потрепала меня по загривку.
Как — нет таблички? Охо-хо. Странно, и ошейника не чувствую. Неужели потерял? Где?
— У него что-то на спине, — продолжила байкерша. — Вроде засохшая кровь.
Самый большой байкер, здоровенный малый с длинной белой бородой, наклонился ко мне.
— Ерунда, — заявил он. — Видели бы вы того, другого!
Все захохотали и долго не могли уняться.
— Хочешь пить, собачка?
Еще как.
— Пиво любишь?
Нет. Я люблю воду, и только воду, но ее, кажется, поблизости нет. Кто-то наполнил пивом старый колпак от колеса. Я попробовал. Что ж, неплохо. Угостился еще.
— Чудила! — сказал один байкер и погладил меня. То же самое сделала байкерша. Потом байкер-верзила отогнал их и сам принялся гладить меня, одновременно потягивая пиво. Скоро языки костра заплясали в затейливом танце. Другая байкерша достала из-за пазухи губную гармонику. В небе взошла луна. Я немного повыл. Кое-кто из байкеров присоединился ко мне. Они отлично выли, почти как я. Мне снова налили пива.