— Благодарю! я не забуду, что моя жизнь была в ваших руках, Кипящее Сердце, и вы пощадили ее!
— Это ваше дело, Матадиес! Берите свое оружие и отправляйтесь, куда хотите: вы свободны!
— Хорошо, я ухожу, но мы еще увидимся!
— Не желайте этого!
— Почем знать? Может быть, вы обрадуетесь, увидев меня опять. Прощайте, Кипящее Сердце, — добавил бандит, подбирая свое оружие, — что бы то ни было, я никогда не буду вашим врагом!
Поклонившись молодому человеку, Матадиес исчез; долго еще раздавался шум от его быстрых шагов через кусты; потом все смолкло.
— Бедная женщина, — проговорил дон Руис, — как бы помочь ей?
Он направился к тому дереву, под котором лежала пленница.
Бандиты, схватив девушку, набросили ей на голову плащ, чтобы помешать ей кричать, и, рискуя задушить ее, крепко затянули ее этим плащом.
Первым делом охотник освободил пленницу от плаща и веревок.
Сердце его сжималось от жалости при виде незаслуженного страдания; в то же время ему интересно было узнать, кто эта женщина, похищению которой бандиты придавали такое громадное значение.
Стоя перед ней на коленях, он начал развертывать ее голову. Вдруг он вздрогнул и откинулся назад, побледнев как мертвец и широко раскрыв глаза: он увидел лицо молодой девушки.
Она была бела как мрамор, глаза закрыты, дыхания не слышно; она казалась мертвой.
— Хесус! — воскликнул охотник душераздирающим голосом. — Она! Это она, о Господи!
Его горе и отчаяние были столь сильны, что в первые минуты он точно окаменел, не будучи в состоянии думать, и устремив безумный взгляд на мраморное лицо девушки.
Вдруг из ее груди вырвался вздох, и из глаз покатились две крупные слезы по загорелым щечкам: неукротимая энергия этого исключительного создания взяла верх над страданием.
— Она жива! — вскричал охотник вне себя от радости. — Она жива! Я спасу ее!
Подняв донью Хесус на руки, он усадил ее под деревом и встал перед ней на колени; налив немного хересу в бокал, он левою рукой наклонил голову бедняжки назад, и, поддерживая ее, влил ей в рот вино. Прошла минута томительного ожидания; слезы градом катились по лицу охотника; взоры его не отрывались от дорогого лица. Вдруг по ее нежному телу прошла нервная дрожь, на щеках появился легкий румянец. Она глубоко вздохнула и приоткрыла глаза.
— Слава тебе, Господи! — воскликнул дон Руис в безумном восторге. — Она спасена!
Он опять придвинул бокал к ее губам; на этот раз она сама выпила вино.
— Благодарю! — проговорила она едва слышным голосом. Затем она опять закрыла глаза, опустив свою прелестную головку на плечо молодого человека. Послышалось легкое, но правильное дыхание из ее полуоткрытых губ: девушка впала в глубокий сон, который восстанавливает потерянные силы больного.