— Перемене, произошедшей во мне?
— Вы угадали; эта перемена так велика, что я насилу узнал вас.
— Хорошо, — сказал старик с загадочной улыбкой, — но это еще не все: вы увидите нечто другое! А эта невероятная перемена? Она очень естественна, ваша милость. Скоро я достигну цели, которой добиваюсь многие годы. Я сдержал свое обещание, исполнив клятву, данную двадцать лет тому назад; удовлетворение, которое я испытываю, думая о желанном результате, совершенно преображает меня.
— Странная метаморфоза! — задумчиво проговорил молодой человек.
— Подождите еще несколько дней, и она будет доведена да конца.
— Вы знаете, Лукас Мендес, я до сих пор все еще не могу понять вас.
— Потерпите еще немного, и вам все станет ясно!
— Это ваше дело; но во всем этом меня интригует одна вещь: мне иногда кажется, что вы и дон Порфирио преследуете одну и ту же цель.
— Почем знать? — сказал старик со странным выражением.
— Ну хорошо! Через несколько дней я наконец все узнаю.
— Вероятно.
— Слава Богу, меня не касается эта ненависть и месть; я счастлив, что ничего подобного не испытываю; я один на свете, мне не у кого спрашивать никаких отчетов.
— Почем знать? — снова сказал старик, пристально посмотрев на него.
— Что вы этим хотите сказать? — удивился молодой человек.
— Ничего, ваша милость, это я сам с собой говорю.
— Как я рад, а то вы меня напугали. Но, — проговорил он, осушив бокал, — не пора ли нам заняться делами?
— Як вашим услугам, ваша милость! Дон Мануэль приказал собрать все войска, состоящие при Уресе: около четырех тысяч человек; но из них по крайней мере тысяча шестьсот перешли на нашу сторону; они не тронутся из казарм до приказа дона Порфирио.
— Отлично! Через двое суток дон Порфирио приведет войско в тысячу сто человек — солдат и охотников. Они нагрянут на неприятеля, как снег на голову. Да, на этот раз негодяю несдобровать! Однако, как он хитер!
— Да, он хитер и изворачивается двадцать лет, должен бы, кажется, устать. А у вас не имеется людей?
— Извините! Я набрал двести пятьдесят охотников, храбрых и преданных людей, с Кастором во главе; по одному моему знаку они все готовы положить за меня головы.
— Эти степные охотники — верные люди, на них смело можно рассчитывать. Но и из них двое изменили вам!
— Правда, Редблад и Матадиес; но первый убит доном Руисом, а что сделалось с другим — я не знаю.
— А я знаю, потому что слежу за ним.
— Значит, мне нечего и беспокоиться?
— Нет, это уж мое дело!
— А ваши охотники где?
— Вот уже шесть дней, как они скрываются в самом Уресе.
— Черт побери; но ведь это слишком рискованно, разве вы не боитесь, что их накроют?